Следствием установлено

– Не знаю. Последний раз я видела Мохова с месяц назад здесь, в «Космосе». Федя, я и Люда сидели за этим столиком, за которым мы с вами сидим, а вот там, – Березова показала в противоположный конец зала, – студенты из медицинского пили шампанское. С ними почему-то был Мохов. Он несколько раз подходил к нам, вмешивался в разговор, уговаривал Люду перейти за их стол. Федя не вытерпел и на какую-то минутку с ним отлучился. После этого Мохов забыл о нашем столике… Сейчас припоминаю тот вечер и думаю, что никакой близости у Феди с Моховым тогда не было. Они знали друг друга как бывшие соклассники, и только. Вообще какой-то грустный был вечер. Федя хандрил, иногда на него находит. Вдобавок во время танца у меня порвались бусы и горохом брызнули под ноги танцующих. Медики с хохотом объявили конкурс, кто больше соберет бусинок. Это было смешно и почему-то неловко. – Рассказывая, Березова задумчиво смотрела вдоль зала, переводя взгляд со столика на столик. – Потом Федя провожал нас с Людой домой. Неподалеку от кафе, у остановки троллейбуса, идущего в сторону железнодорожного вокзала, его окликнул Мохов и спросил, когда он едет домой. «С последней электричкой», – ответил Федя. «Вместе, значит, покатим», – сказал Мохов.

– С кем он был?

Березова перестала разглядывать зал, повернулась к Антону.

– Я особо не приглядывалась. По-моему, Мохов разговаривал с одним из парней, с которыми сидел в кафе. Рядом с ними стояла такая эффектная блондинка. Она точно была в компании медиков, это я приметила. Затем к ним подошел… сумасшедший, которого при встрече я каждый раз пугаюсь до ужаса. Есть у нас тут один помешанный. Уже немолодой мужчина, одет всегда в черный костюм и, самое любопытное, на поводке возит за собой игрушечную розовую собачку, вроде детской лошадки на колесиках. Как-то я рассказала о нем маме. Она говорит, видимо, у этого человека была любимая собака, которая умерла. Помню, всю ночь не могла уснуть…

В кафе заиграла музыка. Несколько пар, как по команде, поднялись танцевать. За соседним столом парень залпом осушил стакан вина, сунул в пепельницу дымящуюся сигарету и бесцеремонно потянул за руку сидевшую с ним девушку к танцующим парам. Антон, разглядывая причудливые линии сигаретного дыма над пепельницей, вдруг вспомнил найденную в магазине пачку из-под «Нашей марки».

– Света, знакомый ваш москвич курит? – неожиданно спросил он Березову.

Она недоуменно подняла брови:

– Курит.

– Папиросы или сигареты?

– Я не курильщица, такие тонкости не подмечаю. Странный вопрос. Не пойму, к чему?

– Мещанское любопытство, – отшутился Антон и, посмотрев на почти не тронутую бутылку минеральной воды, предложил: – Поужинаем?

– Что вы! – Березова испуганно покрутила головой: – Мама и так наверняка валидол глотает.

7. Гражданин с розовой собачкой

День кончался. Поблескивая стеклами, безостановочно хлопали двери магазинов, поглощая и выталкивая покупателей с авоськами. Люди толпились на транспортных остановках, выстраивались в очереди у газетных киосков за «Вечеркой». Расставшись со Светланой Березовой, Антон, не теряя времени, направился к Степану Степановичу Стукову.

В сером темноватом коридоре уголовного розыска никого не было. Пахло свежей масляной краской и застоявшимся табачным дымом. Пройдя почти в самый конец коридора, Антон открыл знакомую дверь кабинета с табличкой «Инспектор С. С. Стуков». Степан Степанович оторвался от чтения «Вечерки» и, складывая газету, через старомодные роговые очки, вроде как исподлобья, посмотрел на него.

– Антоша! – обрадовался он, молодо поднялся из-за стола и развел руками, словно намеревался обнять.

– Невольно к этим грустным берегам меня влечет неведомая сила, – шутливо продекламировал Антон, поставил на один из стульев свой видавший виды портфель и протянул Стукову руку: – Здравствуйте, дорогой Степан Степанович.

– Здравствуй, Антоша, здравствуй. Полдня тебя жду. Звонил Гладышеву, он сказал, что ты приедешь. Ну, садись, рассказывай.

За два года Стуков почти не изменился. Сняв очки, он все так же, как и прежде, близоруко щурился и улыбался, разглядывая Антона. Только, пожалуй, взъерошенный чубчик волос стал совсем белым от седины.

– Что рассказывать… – присаживаясь к столу Степана Степановича, проговорил с улыбкой Антон. – Почти нечего рассказывать.

– В нашей работе всегда так, Антоша. Это ведь только у продавца-торопыги быстро получается: «Сорок да сорок – рубль сорок. Спички брали? Нет. Пять двадцать!» Нам такая бухгалтерия не годится. Бывает, действительно поначалу сказать нечего, а когда обмозгуется все, смотришь, и разговор получается, а?

Антон вздохнул и стал рассказывать. Стуков слушал внимательно. Дымил сигаретой, изредка задавал уточняющие вопросы. Когда Антон пересказал содержание разговора со Светланой Березовой, он долго сидел задумавшись, будто припоминая что-то очень давнее, серьезное!

Антон заговорил снова: