Следствие ведёт чудодей

Этот незадавшийся денёк едва не стал для меня последним. Услышав за спиной злобное ржание, я успел отскочить и не попасть под копыта во весь опор несущемуся скакуну-полукровке, тащащему за собой комиссарскую карету. Что-то сегодня комиссариат как с цепи сорвался, а ведь ещё не вечер. Что в этом городишке творится?

Хотя, что именно происходит — не так важно, важнее этого не пропустить. С этой мыслью я побежал следом за удаляющимся транспортом.

На месте происшествия уже стояла медицинская карета, куда санитары грузили носилки с пострадавшим.

— Что с ним? — обратился я к медику.

— Лёгкое сотрясение, перелом руки, трещина тазовой кости, — буркнул он, не оборачиваясь. И хорошо, что не обернулся и не начал задавать вопросы, так, наверное, принял меня за одного из комиссаров.

— Тазовой кости? — переспросил я.

Медик не стал вдаваться в специализированные термины, а просто показал рукой.

— Задница треснула? — ещё раз переспросил я.

— Это ты трещина в заднице, Шейн, — прозвучал знакомый голос.

Вот так встреча, второй раз за день. Ну привет, Гвенни. А я-то надеялся, ещё года полтора не свидимся.

— Комиссариат теперь и банальные драки расследует? — осведомился я. — Или, может, его Скакун лягнул?

— Орк его пнул, — буркнула Гвен. — Если ты не знал, то чего припёрся-то?

Похоже, комиссарша считает виновником происшествия того самого искомого мной орка. И с чего она это взяла, если нам даже его приметы неизвестны?

— Опять эльфийка?

— Откуда тут эльфийка, кретин? Дочка этого, — она махнула рукой в сторону медицинской кареты, куда уже загрузили раненого, — человек. Жива.

И это она меня кретином назвала. Наверное, только женская логика могла уловить связь между этими двумя преступлениями. В одном случае мёртвая эльфийка, в другом — живая человеческая баба. И через какое место тут связь, через трещину в заднице?

— Мало ли озабоченных орков в городе, — пожал плечами я.

Гвендолин смерила меня каким-то странным взглядом, но сказала только:

— Ты паршивый искатель.

— Зато хороший любовник, — тут же выдвинул контраргумент я.

— Напиши это на своей визитке, козлина! — ударила по больному месту комиссарша.

Досадливо сплюнув, я поплёлся следом за Гвен в дом. К счастью, останавливать и спрашивать, кто я такой и что здесь делаю, никто не пытался. Мы поднялись на второй этаж, и зашли в комнату, где на испачканной кровью кровати сидела голая толстая деваха.

Да уж, это не худенькая миниатюрная эльфийка, эта-то не должна была сильно пострадать. Хотя всё же кровь есть.

— Серьёзные повреждения? — осведомился я.

— Необратимые, — буркнула комиссарша. Похоже, она только сейчас заметила, что я пошёл за ней. Да уж, с такой внимательностью до старости не доживают.

— Так чего медики её не забрали?

— Это не лечится, — хмыкнула Гвендолин. — Девственности она лишилась, олух.

— Мне понравилось, — объявила деваха.

И что, мне поаплодировать? Похоже, пора и впрямь в шапито подаваться. Вот и готовый сюжет для представления комедиантов. Раскормленная толстуха лишается невинности с орком-насильником, влюбляется в него и сбегает от папаши с треснувшей задницей. Куда? Да хоть с тем же шапито на гастроли. Их преследуют злобные комиссары, все в чёрном и верхом на диких Скакунах, но положение спасает странствующий чудодей. Да уж, подобная ахинея мне в голову лезла только рядом с диким Табуном.

— Как выглядел этот орк? — попыталась начать допрос комиссарша.

— Красивый, — уверенно заявила пострадавшая.

Красивый орк. Ну всё, хватит с меня.

— Дай-ка я этим займусь.

Я отодвинул Гвен в сторону и вытащил кинжал. Прежде чем комиссарша попыталась меня остановить, повернул его рукоятью к пострадавшей и активировал Печать. Камень в рукояти засветился ровным зелёным светом.

— Говори только правду и только факты. Опиши орка. Особые приметы, шрамы, татуировки, амулеты?

Деваха поддалась воздействию Печати без малейшего сопротивления и принялась излагать все факты. Рост, вес, длина и толщина орудия насилия, шрамы, которых оказалось изрядное количество на всех частях тела, исключая лицо. А вот на информации об амулетах она резко запнулась.

— Ну, что на нём было? Какие побрякушки? — продолжил настаивать я. — Вот снял он одежду, что осталось.

— Ничего, — после некоторой заминки отозвалась деваха.

— Точно? Что-то осталось. Думай.

Она зажмурилась и прижала пальцы к вискам. Ну да, от заклятия правды частенько голова болит, если пытаться ему противостоять. Но она же вроде не пыталась. Деваха шмыгнула носом. Реветь, что ли, собралась?

— Кулон! — выкрикнула она, ткнув пальцем почему-то в меня.

Я опустил взгляд. Похоже, пока бежал за каретой, опять моя побрякушка из-под рубашки выбилась.

— Такой кулон? — насторожилась Гвен.

— Это просто украшение, — отмахнулся я. — Не амулет.

— Такой кулон, такой кулон… — принялась повторять деваха. Из носа у неё потекла струйка крови. Пора выключать Печать, пока у неё мозги не вскипели. — Не такой кулон! — внезапно поправилась она. — Жёлтый камень, жёлтый…

Я погасил Печать. Девчонка тут же потеряла сознание.

— Красивый орк, красивый кулон, — нарочито кривляясь, передразнил я. — Комиссар из тебя, как…