Следователь по особо секретным делам

Но что именно ворвалось – Николай не успел ни предположить, ни увидеть внутренним взором. К его огромной досаде, как раз в этот момент к нему обратился с вопросом его давний друг Михаил Кедров, в прошлом – его однокурсник по юридическому факультету МГУ, а ныне – его подчиненный, лейтенант госбезопасности.

– Как считаешь, – спросил Миша, – если гипотетическое нечто планировало заморозить Хомякова, то почему оно не проделало это прямо здесь? Почему дождалось, пока он перейдет в спальню?

– Думаю, – сказал Николай, – это нечто желало заморозить не только инженера, но и его собаку. А вместе пес и хозяин оказались только там. Пойдем-ка и мы туда!

Они с Кедровым вышли из гостиной и направились, а дворник и управдом потопали за ними следом. Так что в спальне инженера стало не протолкнуться: двое технических сотрудников «Ярополка» уже готовили там к перемещению ключевые улики – куски льда с вмерзшими в них трупами человека и собаки. И от ледяных глыб продолжали с сухим призвуком откалываться крохотные фрагменты.

Николай допустил промашку: не подготовил к предстоящему зрелищу управдома Киселева и дворника Силантьева. И те застыли у дверей спальни, как два соляных столба. Впрочем, дворник-то еще ничего – он лишь крякнул при виде страшной картины да широко перекрестился. Иное дело – Иван Кузьмич Киселев. У бедолаги седоватая щетина на лице буквально поднялась дыбом, губы задрожали, а в глазах отобразилось омертвелое отрицание.

– Н-н-нет, – забормотал он, – это всё не взаправду! Откуда это в моем доме? Это к-к-какой-то фокус! Иллюзия!

Прежде Николай Скрябин ни разу не слышал, чтобы управдом заикался.

– Да не иллюзия это, гражданин понятой, – с усмешкой заметил один из техников, которые уже поместили обе ледяные глыбы на два поддона и теперь крепили их тросами. – Мы все видим одно и то же! Так что и вам придется наш протокол подписать – засвидетельствовать увиденное. Такова процедура!

– Ну, тогда, значит… – Иван Кузьмич Киселев страшно смешался и не менее минуты предавался раздумьям, но потом вдруг воскликнул – почти что с исступленной радостью: – Ну, тогда вот что это значит! Инженер Хомяков разработал у себя на железной дороге холодильный вагон – для перевозки скоропортящихся продуктов. И случайно в нем захлопнулся – вместе со своей собакой! Там они и вмерзли в лед!

Миша Кедров не выдержал: невзирая на весь трагизм ситуации, фыркнул от смеха. А Николай Скрябин сказал – даже не улыбнувшись:

– Ну да, а испытывал он холодильный вагон у себя дома, прямо в своей спальне. Взял, так сказать, работу на дом.

– Да конечно же, конечно! – еще пуще возликовал управдом. – Ведь и жена его частенько жаловалась соседкам: муж, дескать, и дома по выходным работой занимается! Я сам это слышал, могу подтвердить!

Техники из «Ярополка» неприлично заржали при этих словах, а Скрябин – всё с такой же серьезной миной – проговорил:

– Что же, Иван Кузьмич, остается только выяснить, кто украл этот вагон из вверенного вам дома – после того как сам инженер и немецкая овчарка по кличке Дик внутри вагона замерзли.

– Кто украл? – На лице управдома отобразилась серьезнейшая работа мысли. – Вот об этом я не подумал… А ведь и правда – раз его тут нет, стало быть: украли.

Но тут некстати вступил в разговор дворник Феофил:

– Да окститесь вы, Иван Кузьмич! Как бы он этот вагон в квартиру-то пронес?

Но управдом, казалось, этого вопроса ожидал.

– А в разобранном виде! – торжественно воскликнул он. – Собрал, поработал над ним, сколько нужно было, а потом разобрал снова! А детальки от него, должно быть, куда-то спрятал – вот мы их и не видим.

– Угу, угу, – покивал Николай, – спрятал – после того, как замерз в вагоне вместе с собакой.

Иван Кузьмич ошалело глянул на него, явно не зная, как реагировать. А два техника тем временем зацепили поддоны крючьями и выволокли их в прихожую квартиры инженера.

– Да хватить уже тебе, Колька, над ним трунить, – шепнул Миша другу. – Пусть уж он идет, что ли, отсюда – вместе с дворником!

«Да и вправду – пусть идет», – подумал Николай и громко сказал:

– Ваши соображенья, Иван Кузьмич, мы непременно учтем. А пока я попрошу вас и Феофила Трифоновича проводить наших товарищей до ворот дома. Возможно, им потребуется от вас какая-нибудь помощь.

– Это да, это можно! – И дворник поспешил за техниками следом.

А вот Киселев – тот еще немножко задержался. И сказал такую вещь, от которой у Николая разом пропала охота над управдомом трунить.

– Я, Николай Вячеславович, вот еще что хочу прибавить. – Он шагнул к Скрябину и, поскольку был существенно ниже его ростом, запрокинул голову, чтобы встретиться с ним глазами. – Сегодня-то, чего греха таить, я сразу подумал: карачун инженеру пришел. Я в четверг видел его в последний раз – он стоял тогда на лестнице, как раз на площадке между вашим этажом и своим. И в руках держал раскрытую папку с какими-то бумагами. Я мимо него прошел, поздоровался – так он меня даже не заметил! Всё в бумажках этих копался! И так лихорадочно, знаете ли, нервно – как если бы от этого его жизнь зависела.