Следователь и Колдун

Асад кивнул и бросился прочь. Бассейн, массаж — все что угодно, лишь бы подальше от всех, лишь бы побыстрее оказаться в своей комнате, наедине со своими мыслями…

Молодой алхимик в «подвале» посветил Асаду в глаза маленькой колдовской лампочкой и равнодушно бросил через плечо:

— Надпочечники. Пока срежем стимуляторы роста и добавим закрепителей… Вот тебе чай и марш в постель.

…В комнате было тепло: печка еще не успела остыть. Асад открыл решетчатую дверцу, подкинул в чугунный цилиндр пару лопаток угля и нырнул в кровать, даже не раздеваясь. Мальчик достал из-под подушки дневник Аллауд-Дина, зажег волшебный огонек и открыл записки разбойника примерно на середине.

Свнцовая печать на его груди (он обвязал ее хитрым узлом и носил на шее не снимая) нагрелась и рядом с кроватью сгустилась тень. Тень трепетала, переливаясь едва заметными искрами, словно паривший в воздухе лоскут черного бархата.

«Почему ты снова перечитываешь эту книгу? Ты же запоминаешь все с одного раза?»

Слова джинна были просто мыслями, проникающими в голову мальчика откуда-то извне — забавное ощущение. Асад пожал плечами.

— Мне так лучше думается.

«А… И что же ты надумал?»

— Я думаю, что… А скажи, мне обязательно загадывать первое желание прямо сейчас?

«Ну что ты. Ты не связан никакими временными рамками. Просто забавно: редко кто думает две недели».

— Я вот что понял, — Асад закусил губу, — нужно сразу загадывать правильно. Чтобы прямо с первого раза. А второе желание — просто на всякий случай. Главное — не ошибиться в первый раз.

Тень ничего не ответила, но мальчик почувствовал, как по его сознанию скользнул тонкий лучик веселой иронии.

— Да, да! — горячо зашептал Асад, — именно так! Нужно один раз загадать правильно — и все!

«Ага. А что такое «загадать правильно?»

— Это… Ну, это понять, чего ты на самом деле хочешь, и пожелать именно этого.

«Звучит логично. И ты уже две недели думаешь, чего ты хочешь?»

— Я хочу стать бессмертным. — Асад вздохнул. — И я хочу стать колдуном.

«Я могу помочь тебе и с первым и со вторым. Пусть и с некоторыми оговорками».

— Да! Но я еще маленький. — Мальчик насупился. — А что если я вырасту, и захочу чего-то другого?

«Исходя из моего личного опыта, — ответила темнота, — могу сказать, что самые удачные желания — я имею в виду, такие, о которых потом не жалеют — загадывают в детстве. Дети еще умеют быть честными сами с собой. Беда в том, что ты уже не вполне ребенок. То, что делают в этом месте с твоим телом и душой… В общем, я бы не откладывал это дело в долгий ящик. Хотя, конечно, решать тебе».

— Я думаю! — Асад застонал. — Я все еще думаю!.. А ты правда можешь сделать меня бессмертным? Совсем?

— «Слово «совсем» лишено конкретики, но я понимаю, что ты хочешь сказать. Я не могу сделать тебя неуничтожимым — мне придется прорываться через… как бы это сказать… Через слишком много вероятностей. Понятнее объяснить, увы, не могу. Но я вполне способен сделать тебя вечно молодым. Ты не будешь стариться, болеть, твой мозг сможет усваивать любое количество информации, хранить ее и успешно с ней работать, а твое тело будет легко залечивать легкие раны, и неплохо справляться с серьезными… Хотя, конечно, если тебе отрубят голову — извини».

— Ух ты! А колдуном?

«Сделать тебя колдуном я тоже могу. Это, кстати, довольно просто: перекроил ауру и все дела. Станешь самым сильным колдуном в мире. Как тебе?»

— Эх… — Асад захлопнул дневник Аллауд-Дина и повалился на подушку. — Даже не знаю, что и выбрать…

«У тебя два желания, не забывай».

— Да, я помню… А, кстати…

«Нет, ты не можешь желанием увеличить количество желаний… Блин, хоть на печати пиши крупными буквами…»

— Жалко. Но, действительно, а почему только два?

«Потому что такова структура запечатывающих меня обязанностей. И не проси объяснить, пожалуйста. Это очень непросто».

— И все-таки я не понимаю. — Асад покачал головой. — Я знаю, что ты — Другой. Но кто и как смог привязать к этому миру настолько сильного Другого? Какой колдун? Кем он был?

«Я понимаю, куда ты клонишь, — голос темноты был тих и печален. — Думаешь себе: стану колдуном, призову еще одного джинна, а дальше — по накатанной. Увы, мальчик, меня привязал к этому миру не колдун. В мире, откуда я родом, я… черт, ты не представляешь, как тяжело подбирать слова!.. Ну, скажем так: я преступник. Там, откуда я пришел, мы свободно создаем реальность для себя — какую захотим. То, чего захотел я, было… Не то чтобы недостижимым, нет. Но мой поступок затронул желания и свободу других. А за такое у нас по голове не гладят. И вот теперь мне приходится выполнять желания здесь, у вас».

— А… тебе разве не интересно?

«Скажем так: свежий ветер новизны в этом процессе отсутствует. Хотя бы потому, что я занимаюсь этим с тех времен, когда… В общем, Халифата тогда еще и в проекте не было. Так что вряд ли на этой должности меня ждет повышение или нечто новое».

— О! — мальчик встрепенулся, — а расскажи, чего желали до меня? Были хорошие желания?

«Мальчик, ну что значит «хорошие»? Хорошие для кого? Для человека желающего смерти своему врагу, или для его врага?»