- С удовольствием, – в голосе Смайла зазвенел лед. – Как только ты составишь на меня докладную и получишь из Центрального управления подписанную прелатом бумагу. Тогда, поверь мне, я сразу же передам дело куда положено. А теперь – разрешите, папаня, я продолжу расследование.
- Предупреждаю! – Френн затряс кулаками, - Если ты попробуешь войти в эти двери, я тебя парализую, свяжу и заклею рот!
Фигаро подумал, что инквизитор вполне может осуществить свою угрозу. Френн был колдуном, к тому же – полным магистром, а, значит, умел и не такое. Именно колдовские способности инквизитора так задержали его продвижение по карьерной лестнице – в Центральном управлении ему не доверяли.
- Ах, так? – глаза Смайла сузились. – Тогда я напишу на тебя рапорт! На имя прелата! И подробно опишу, как ты нагло вмешивался в дела неподконтрольной тебе организации и применил силу против начальника городской жандармерии при исполнении! Тогда, дорогой папочка, ты застрянешь в этом городе до конца своих дней, причем, не факт, что при этом за тобой сохранят твою должность.
- Ты этого не сделаешь, – задушено прошептал Френн, хватаясь за щеку, словно у него внезапно случился приступ зубовной боли.
- Еще и как сделаю. А теперь разрешите, господин старший инквизитор… – Смайл широким жестом указал на дверь.
- Винсент, – Фигаро покачал головой, – я думаю, что это не самая лучшая мысль. Давайте сделаем так: я войду туда сам, а через пятнадцать минут – если, конечно, мне не взорвут голову – позову Вас. А там решим, что да как.
- Хорошо, уговорили, – Смайл зло кивнул и скрестил руки на груди. Было видно, что он готов проторчать под дверями «Киски» хоть всю ночь. Следователь ободряюще улыбнулся жандарму и увидел, как Френн едва заметно кивнул. На лице инквизитора явно читалось облегчение.
- Что ж, – сказал он, – раз так…
Он пожал плечами, развернулся на каблуках и зашагал прочь. Фигаро проводил его взглядом и покачал головой.
- Зря Вы его так. Он, конечно, истерик, но переживает за Вас по-настоящему.
- Я знаю, – на лице Смайла проступило отвращение. – Это-то и есть самое ужасное. Вы не знаете, каково это – родится в семье инквизитора и колдуньи. Они меня своей любовью в гроб, в могилу… Э-э-эх! – он безнадежно махнул рукой. – Идите, Фигаро. А то я психану и вломлюсь в это долбаное кафе, размахивая револьвером.
Следователь кивнул и открыл дверь.
…В этот час «Киска» еще пустовала. Где-то играл патефон, трепетали огоньки свечей в канделябрах, сонно посвистывали решетки отопления. За стойкой гарсон протирал бокалы чем-то похожим на несвежее полотенце; на кухне звенела посуда.
Следователь осмотрелся.
В дальнем углу, как раз под большим эстампом, изображающим ночной город, за столиком сидела парочка: женщина средних лет и импозантный мужчина в дорогом бежевом костюме. Дамочку Фигаро видел впервые, но джентльмена благородной наружности узнал сразу: его портрет художник местной жандармерии набросал по описаниям свидетелей с точностью фотомашины.
Это, вне всякого сомнения, был Валерий Вивальди, псионик, эсквайр и убийца. В настоящий момент он был занят тем, что ел мороженное из широкого стаканчика, пил лимонад и весело болтал со своей спутницей.
Следователь нахмурился. В его планах не было места всяким посторонним дамочкам, пусть даже и весьма миловидным. Неужели Вивальди промыл мозги какой-то местной крале и поселился у нее? Это казалось вполне вероятным, но отнюдь не облегчало Фигаро его задачи.
Он вздохнул. Отступать было поздно. Дамочки там, или не дамочки – сейчас тот, кого сбившись с ног, искала городская жандармерия во главе с Винсентом Смайлом (и, как оказалось, местная Инквизиция во главе с его папочкой) сидел в двух саженях от следователя. Поэтому Фигаро снял шляпу, привел остатки волос в некое подобие порядка, и, подойдя к столику Вивальди, присел рядом с его спутницей.
На него уставились две пары глаз: удивленные женские и внимательно-настороженные мужские. Спутница Вивальди смотрела на следователя, растерянно улыбаясь; псионик же буравил Фигаро взглядом так, словно хотел просверлить в нем дырку.
Следователь вздохнул, улыбнулся, пожал плечами и сказал:
- Для начала я хотел бы извиниться за столь наглое вторжение. Мне, право, не хотелось портить вам ужин, но, боюсь, сделать это придется. Просите, мадам, – он повернулся к светловолосой даме, – но мне нужно серьезно поговорить с Вашим спутником.
- Кто Вы такой? – голос Вивальди был холоден, как вода в проруби.
Фигаро сунул руку во внутренний карман и достал удостоверение. Раскрыл его и показал псионику.
- Я младший следователь Департамента Других Дел. Меня зовут Александр Фигаро; я работаю в отделе особо тяжких. В настоящий момент я, совместно с представителями местной власти, расследую дело, в котором Вы, господин Вивальди, проходите как главный подозреваемый.
- И в чем же меня подозревают? – псионик нахмурился.
- Убийство. Ментальное насилие первой степени. Использование псионических способностей в преступных целях. Там длинный список, – следователь махнул рукой.