Следопыты

В темных облаках прогудел немецкий бомбардировщик. Фомушкин не обратил на него особенного внимания: мало ли самолетов бороздит ночное небо? Евгений прошелся по мосту, похлопал озябшими руками по перилам и еще раз оглянулся на светлеющее небо. И в этот миг он увидел, как по ту сторону реки что-то серое медленно спускалось на землю.

Фомушкин бросился к землянке, где отдыхали товарищи.

- Вставайте, фашисты парашютиста сбросили!..

Саперы, протирая заспанные глаза, торопливо выскакивали из землянки, захватив с собой оружие.

- Где, где парашютисты? Сколько их?..

Но на фоне темной стены леса уже ничего не было видно.

- Совсем недалеко! - взволнованно говорил Фомушкин. - По правую сторону дороги. Одного заметил…

Сержант Рубайдуб окинул взглядом свое немногочисленное «войско», выстроившееся у моста.

Кроме Фомушкина, это были пожилые солдаты - колхозные плотники и столяры, ставшие теперь строителями военных мостов.

- Кириллов, Поцапай, Крупенев, охраняйте мост! - приказал Рубайдуб. - Остальные - за мной!

Саперы побежали на поиски парашютистов. Под их ногами загудел настил моста…

Вернулись, когда уже совсем рассвело, усталыми, злыми. Никого не нашли. Но Евгений Фомушкин твердил свое:

- Собственными глазами видел…

- Это тебе с перепугу показалось! Померещилось, бывает,- кольнул Фомушкина солдат Поцапай.

Молодое, остроносое лицо Евгения потемнело от обиды. В серых глазах сверкнули упрямые огоньки. Он обратился к Рубайдубу, который сидел у землянки на кучке дров и щепкой соскребал с сапог грязь.

- Товарищ сержант, разрешите мне еще поискать.

- Иди… Только к завтраку чтоб вернулся.

Фомушкин возвратился, когда над лесом всплыло солнце. Ни на кого даже глаз не поднял: поиски парашютиста ни к чему не привели. Сержант Рубайдуб подсунул ему котелок с уже застывшей пшенной кашей - «блондинкой», как ее звали солдаты, и пошел на мост, где саперы длинными баграми расталкивали в воде скопившиеся бревна.

Евгений посидел над котелком с кашей, поглядел в землю, потом решительно поднялся и пошел к командиру отделения.

- Товарищ сержант, позвольте еще сходить… Видел же я его!..

Сержант разрешил.

Фомушкин, чуть наклонившись вперед, стремительно шел по мосту к другому берегу, а сержант Рубайдуб глядел ему вслед задумчивыми глазами и одобрительно качал головой.

- Кремешок, а не хлопец… - тихо сказал он про себя.

На этот раз Фомушкин вернулся быстро - возбужденный, торжествующий. На его плечах саперы увидели скомканное белое полотно парашюта.

- Женя! Нашел?!

- В старом блиндаже,- взволнованно сообщил Фомушкин.

Сержант Рубайдуб торопливой трусцой побежал в землянку, к телефону.

Генерал Чернядьев сидит за столом и молча рассматривает развернутую карту. Сквозь небольшие окошки в землянку струится свет, но его мало, и поэтому над столом горит маленькая электрическая лампочка.

Чернядьев морщит свой высокий открытый лоб и еще раз пробегает глазами листы бумаги, на которых записаны показания трех пойманных вчера вечером немецких лазутчиков, пытавшихся пленить солдата Кедрова. Особенно

Интересны показания лейтенанта Ганса Финке - кадрового агентурного разведчика. Его вместе с несколькими другими выпускниками Фалькенбургской шпионской школы «восточного направления» прислали в 16-ю немецкую армию генерала фон Буша. Здесь обученные шпионы должны на практике познакомиться с советскими войсками и подготовить себя для агентурной работы в Красной Армии. Фон Буш воспользовался пребыванием в своей армии тайного «войска», придал ему полтора десятка разведчиков, прошедших ускоренные курсы, и приказал пока заниматься войсковой разведкой, диверсиями и в ходе этого готовиться к агентурной работе.

На разостланной перед генералом Чернядьевым карте среди зеленых лесных массивов в синем карандашном кружке зажат хутор Борок. Чернядьев остановил на нем свой взгляд и задумался. В Борке, по показаниям пленных, размещается вся группа фашистских разведчиков. Хорошо бы разгромить это змеиное гнездо, прежде чем его обитатели успеют расползтись.

Но и другое беспокоит генерала. Раз враг так активизировал свою разведку, значит, готовится к какой-то серьезной операции. Нужно быть начеку. Об этом напомнил Чернядьеву сегодня по телефону и командующий армией.

При воспоминании о разговоре с командующим генерал морщит лицо. Действительно неприятная история… После допроса в штабе дивизии, пленных сегодня утром отправили на машине в штаб армии. По дороге лейтенант Ганс Финке пытался бежать и , получил пулю в правую ногу. Пришлось завезти его в мед-санбат и оставить там, ранение серьезной: раздроблена кость. А Финке - самый ценный «язык». Он многое мог бы рассказать в штабе армии. Вот и недоволен командующий, что не усмотрели за пленным.

Размышления генерала Чернядьева прервал начальник дивизионной разведки майор Андреев. Он протиснулся в узкую дверь землянки, низко наклоняя голову. Комдив, окинув взглядом сухощавую, высокую фигуру Андреева, не удержался от своей излюбленной шутки:

- Все растешь, товарищ разведчик? На месте командиров полков я тебя на свой передний край не пускал бы: демаскируешь.