Следопыт. Пионеры.

Завтрак, которым потчевал гостей сержант Дунхем, свидетельствовал как о богатстве окраины, так и об известной ее скудости. На простом блюде дымилась великолепная отварная горбуша, горячие отбивные из дичи распространяли аппетитнейший запах, взор манили разнообразные холодные закуски из той же дичи, — словом, тут ничего не пожалели в честь новоприбывших гостей и во славу хлебосольства старого солдата.

— Вас, видать, не на голодном пайке держат, — заметил Кэп, основательно вкусивший всяких гарнизонных разносолов, — от такой семги не откажется и шотландец.

— Вот то-то и оно, что откажется, братец Кэп! Среди двухсот или трехсот парней в нашем гарнизоне найдется разве только пяток, которые считают эту рыбу съедобной. Даже оболтусы, в жизни не пробовавшие другой дичи, кроме той, которую им удавалось убить тайком в барском лесу, и те нос воротят от самых жирных окороков.

— Да, как это ни грустно, такова натура христианина, — отозвался Следопыт. — Краснокожий не жалуется и всегда благодарен, что ни приведется ему есть, будь то жирное или тощее мясо, оленина или медвежатина, гузка дикого индюка или крыло дикого гуся. Мы же, к стыду нашему будь сказано, смотрим на божий дар с кислой миной и только и знаем привередничать.

— Вот то-то и беда с нашим пятьдесят пятым, хотя за христианские чувства солдат я не поручусь, — продолжал сержант. — Даже сам майор Дункан оф Лунди, уж на что почтенный человек, а и то говорит, что овсяные лепешки ему милее, чем осуижский окунь. Он вздыхает по ключевой воде, которую пьют горцы, хотя в его распоряжении вся вода Онтарио — пей, сколько душа просит!

— А есть у майора Дункана жена и дети? — поинтересовалась Мэйбл, чьи мысли в ее новом положении, естественно, обращались к представительницам ее пола.

— Он не женат, но, говорят, дома, в Шотландии, его ждет невеста. Эта леди, видите ли, предпочитает сидеть и ждать своего жениха, чем подвергать себя трудностям жизни в диком краю. По-моему, братец Кэп, это плохо вяжется с обязанностями женщины. Твоя сестра была другого мнения, и, кабы господу не угодно было так рано призвать ее к себе, она и сейчас сидела бы на этом походном стуле, где так приятно видеть ее дочку.

— Надеюсь, сержант, ты не собираешься выдать Мэйбл за солдата? — сказал Кап, внезапно помрачнев. — В этом отношении наше семейство сделало все, что только возможно, не мешало бы вспомнить, и о море.

— Я не собираюсь искать Мэйбл жениха ни в пятьдесят пятом, ни в каком другом полку, так что можешь быть спокоен, братец. Хотя, сдается мне, девочку пора уже выдать за хорошего человека.

— Батюшка!..

— С барышнями неповадно говорить об этих вещах так открыто, — вставил проводник. — Я знаю по собственному опыту, что, когда идешь по следу молодой девицы, чтобы заручиться ее согласием, незачем громко кричать об этом. А потому давайте поговорим о чем-нибудь другом.

— Ну как, братец Кэп, нравится тебе жареная свинина? Мне кажется, ты ешь ее с удовольствием.

— Да, да, ежели меня угощать, подавайте мне цивилизованную пищу, — ответил строптивый моряк. — Ваша дичь сойдет для солдата, а мы, моряки, предпочитаем жратву, в которой знаем толк.

Услышав это, Следопыт не выдержал: положив вилку и ножик, он залился добродушным, как всегда беззвучным, смехом и спросил не без лукавства:

— А где же у нее кожа, мастер Кэп? Вас не удивляет, что свинья без кожи?

— Разумеется, Следопыт, я предпочел бы, чтобы ее жарили в натуре, как оно и полагается, но вы, лесные жители, на все взяли свою моду.

— Вот видите, мастер Кэп, человек может весь мир объехать, а самых простых вещей не знать. Если бы вам пришлось ободрать эту свинью, вы бы себе все руки искололи. Ведь это же обыкновенный еж!

— Черт меня побери, если я считал это натуральной свининой, — не остался в долгу Кэп. — Просто я решил, что в ваших лесах и свинья на свинью не похожа. Это же не свинья, а чистейшее недоразумение. Я был готов к тому, что пресноводная свинина — это не то что наша, заправская морская! Тебе-то, сержант, все равно, ты здесь, поди, ко всему притерпелся.

— При одном условии, братец: чтобы мне не приходилось обдирать эту свинью. Но как, скажи, Следопыт, вела себя Мэйбл в дороге? Не доставляла тебе хлопот?

— Ни-ни, ни боже мой! Кабы Мэйбл была наполовину так довольна Джаспером и Следопытом, как Следопыт и Джаспер довольны ею, мы бы остались навек друзьями.

Говоря это, проводник посмотрел на зардевшуюся девушку с наивным желанием прочесть на ее лице, что она об этом думает, но тут же из природной деликатности опустил глаза в тарелку, словно желая сказать, что сожалеет о своей смелости и что тайна девичьего сердца для него священна.

— Женщины — это тебе не мужчины, мой друг, — продолжал сержант, — надо принимать в расчет их характер в воспитание. Новобранцу далеко до ветерана. Всем известно, сколько нужно времени, чтобы воспитать хорошего солдата, — гораздо больше, чем кого бы то ни было. Но еще больше времени, пожалуй, требуется, чтобы воспитать хорошую дочь солдата.