Следопыт (худ. В. Клименко)

В тот же миг стремительным течением их увлекло на перекат, и в продолжение трех-четырех минут, скорее ошеломленная, чем испуганная, Мэйбл ничего не видела и не слышала, кроме сверкающего разлива пены и грохота бушующих вод. Раз двадцать их суденышку угрожало столкновение с ослепительной курчавой волной, явственно видной даже в окружающем мраке, но оно неизменно увертывалось, послушное железной руке, управлявшей каждым его движением. Лишь на секунду Джаспер утратил власть над хрупкой ладьей: вырвавшись из узды, она вдруг завертелась, но, покоренная отчаянным усилием гребца, сразу же вернулась в утерянный фарватер. Вскоре Джаспер был вознагражден за свои труды, увидев, что лодка плывет в спокойной, глубокой воде ниже переката, с честью выдержав испытание и не зачерпнув и ложки воды.

— Все в порядке, Мэйбл, — радостно объявил юноша. — Опасность миновала. У вас и в самом деле есть надежда еще этой же ночью встретиться с отцом.

— Слава богу! И этим великим счастьем мы обязаны вам, Джаспер!

— Мне и Следопыту в равной мере… Но куда же делась вторая лодка?

— Что-то белеет на воде вблизи от меня. Уж не лодка ли наших друзей?

Несколько взмахов весла, и Джаспер подгреб к таинственному предмету. Это и в самом деле была вторая лодка, перевернувшаяся кверху дном. Как только это стало очевидным, юный матрос принялся искать потерпевших и, к большой своей радости, увидел Кэпа — течением его сносило прямо на них. Старый моряк не столько боялся утонуть, сколько попасть в руки дикарей. Не без труда удалось втащить его в пирогу, и поиски на этом закончились: Джаспер был уверен, что Следопыт предпочтет вброд перейти неглубокую протоку, чем расстаться с любимым ружьем.

Остаток пути был короток, хотя наших странников угнетали тревога и окружающая темнота. Спустя немного времени они услышали глухой рокот, напоминающий раскаты отдаленного грома, за которым следовал шум и плеск откатывающейся воды. Джаспер пояснил своим спутникам, что это слышен прибой на озере. Вскоре показалась низкая волнистая гряда отмелей, и к одной из них, образовавшей бухту, лодка направила свой бег и бесшумно скользнула на прибрежную гальку. Затем они быстро шли куда-то и Мэйбл с трудом понимала, что с ней происходит. А спустя несколько минут пройдены были сторожевые посты, перед путниками распахнулись ворота, и Мэйбл очутилась в объятиях незнакомца, который назывался ее отцом.

Глава VIII

Земля любви и тишины,

Где нет ни солнца, ни луны,

Где ласковый поток бежит,

Где горний свет на всем лежит.

Мир призраков. Он погружен

В спокойный, бесконечный сон.

Джеймс Хогг. «Траур королевы»

Долог сон усталого путника, когда после испытаний и опасностей дороги обретает он желанное убежище и сладостный покой. Мэйбл только еще поднялась со своего убогого сенника — ибо на какое еще ложе может рассчитывать дочь сержанта в отдаленной пограничной крепости, — а уже весь гарнизон, послушный призыву ранней зори, построился на учебном плацу. Сержант Дунхем, на чьей обязанности лежал надзор за всеми этими обычными повседневными делами, как раз завершил утренние занятия и уже подумывал о завтраке, когда его дочь, покинув свою комнатку, вышла на свежий воздух, ошеломленная и обрадованная своеобразием и безопасностью своего нового положения, с сердцем, преисполненным благодарности.

Осуиго был в описываемое время одним из последних форпостов английских владений на Американском континенте. Здесь только недавно была построена крепость, в которой разместился батальон шотландского полка, и куда после его прибытия в эту страну влилось много местных жителей. В силу этого новшества отец Мэйбл и занял в гарнизоне скромный, но ответственный пост старшего сержанта. В крепости служило также несколько молодых офицеров, уроженцев колонии. Как и многие сооружения такого рода, форт был рассчитан на то, чтобы отражать набеги дикарей, но вряд ли мог бы устоять против правильной осады. Перевозка тяжелой артиллерии в эти отдаленные места была сопряжена с такими трудностями, что самая эта возможность, как маловероятная, не была принята в расчет инженерами, строившими этот оборонительный пункт. Здесь имелись бревенчатые бастионы, засыпанные землей, сухой ров, высокий палисад, довольно обширное учебное поле и деревянные казармы, служившие одновременно жильем и укреплениями. На площади стояло несколько легких орудий, которые можно было переносить с места на место, где бы ни возникла надобность, а с угловых башен на устрашение врагам грозно глядели две тяжелые чугунные пушки.