Следом за судьбой

При упоминании о детях княжна зарделась. Едва на ее коже появилась волчья метка, мужчина принялся открыто намекать — ходить налегке ей осталось не долго. Лана смущалась всякий раз, едва об этом заходил разговор. Было непривычно слышать такое от мужчины. Обычно больше о малыше мечтали женщины.

Яр свернул в сторону и через десяток шагов остановился у высокого частокола. Отвел в сторону щеколду и вошел внутрь.

— Вы не запираете дома? — в который раз удивилась девушка.

— У нас воровства почти нет, звездочка. А уж сунуться в дом к оборотню — совсем дураком надо быть. Пусть хозяина нет на месте, но велик риск оставить свой запах. К тому же мы храним ценности в таких тайниках, что не всякий сыщет.

Девушка молча поднялась под навес. Изба была большой. В два ряда окон. Резные ставни были плотно захлопнуты и даже малого лучика света не пробивалось сквозь них.

— Разве тут… никого больше? — тихо шепнула она.

— Нет родная, — в его голосе слышалась легкая печаль, — я был самым младшим в семье. Родители мои, Слав и Радмила, давно в земле лежат. Про брата ты знаешь, а две моих сестры счастливы замужем. Нашли себе женихов по сердцу на осенних гуляниях и перебрались в соседние селения. Иногда я навещаю их.

Яр посторонился, пропуская ее внутрь. Было так темно, что девушка снова ухватилась за оборотня. Мужчина уверенно вел ее сквозь темную комнату. Про себя она отметила, что до них тут кто-то был. Дом был протоплен, и пахло едой. Но Яр выглядел спокойно, и поэтому она решила, что это работа слуг.

— А твои сестры тоже волчицы?

— Только одна. Старшая. Ее имя Ждана.

Разговор об его семье напомнил Лане о собственной. Как же хотелось послать хоть малую весточку братьям о том, что у нее все хорошо.

— Яр, — тихо позвала она.

Мужчина развернулся к ней. Собравшись с духом, Лана на одном дыхании озвучила мысли, что возникали в ее голове уже давно.

— Я тебя никогда ни о чем не просила. Но ты помнишь о своей семье, а ведь я тоже не сирота! Позволь дать знак братьям, что я жива…

Оборотень молчал. Лана с мольбой смотрела на его темную фигуру.

— Теперь я твоя семья и только, — наконец медленно промолвил он.

Отчаянье напополам с разочарованием захлестнули душу. Вот как заговорил… А не так давно в любви клялся, обещал заботу. Мужчина потянул ее к себе, Лана послушно уткнулась лбом в его грудь, но на объятья не ответила.

— Ты не понимаешь, о чем просишь! — попытался оправдаться Яр.

— Не о многом, — возразила она, — только чтобы дорогие мне люди не лили напрасных слез.

Яр несогласно покачал головой.

— Хотел тебе сказать по утру, но раз так… Завтра мы пойдем к вожаку. И я не стану говорить ему, чьих кровей ты будешь! Не из-за стыда перед своим выбором, а потому, что не желаю, чтобы ты провела всю свою жизнь в Стае как ненавистная пленница, которую терпят лишь ради меня! И поэтому никто не должен догадаться о твоем родстве Беригору, а значит довериться другому опасно для нас, да и для него тоже. Птицу послать — она пути не сыщет. А может мне самому бежать на поклон к князю?

Девушка кусала губы.

— Не надо туда! Только Ратимиру сказать, а он передаст моей матери и Вояту. Старший брат сейчас на северной границе. Там, где из одного потока берут начало две реки — Петлина и Светлая. Не говори, что со мной и где я. Только что жива и… счастлива.

Яр мысленно застонал. Вот умеет же надавить, куда следует. А голосок то самый жалобный. Конечно, его сердце дрогнуло.

— И кому весточку передать прикажешь? Первому встречному? К тому же там далеко от наших границ, а оборотни на чужую землю заходят редко.

— Мой брат не отсиживается за крепкими стенами, часто сам возглавляет дозоры. Прошу! Просто дай ему знать, если вдруг увидишь.

Он позорно уступал ей шаг за шагом. Потеряв Честа, понимал теперь, как ценна бывает родная кровь.

Княжна почуяла его сомнения. Прижалась крепко и потерлась носом о рубаху.

— Не рискуй собой, любимый, — зашептала она, — но если выпадет шанс — не откажи! Ратимира ты легко узнаешь. У брата приметная родинка на левом виске. Синие глаза и темно-русый волос. Он статен, хоть и не сильно высок, и к тому же хорош собой.

Мужчина недовольно вздохнул. Подошел к столу и стал раздувать свечку.

— В дозор мне идти пока нельзя. Да и станет ли он меня слушать…

Лана облегченно улыбнулась. Яр говорил это уже для очистки совести. Пусть крохотная, но у нее появилась надежда, а это всяко лучше, чем ничего. Да и брату теперь можно не опасаться хотя бы одного оборотня.

Тьма отступила перед маленьким язычком пламени. Яр поочередно зажег остальные светильники. Лана восхищенно оглянулась. Его дом не только просторен, но и красив! И не той холодной роскошью, что в княжьи хоромах, а особым уютом, что возникает, когда жилище строят с любовью и заботой.

Горница, в которой они очутились, чем-то напоминала ту, что в логове. Однако здесь не было печи, а справа от входа широкая лестница вела наверх.

— Кухня в подклете, — пояснил Яр, — там же кладовые и погреб. Тут некогда мои родители принимали гостей. В обычное время сестры у окошек рукодельничали, пока мы с Честом возились на полу.