След зомби

— Мы вам, конечно, верим, — сказал Генерал. — Не подумайте, что мы сомневаемся в вашей компетенции. Мы просто очень не хотим неприятностей. Сами понимаете, если парень начнет брыкаться, его придется ликвидировать… А нас за это по головке не погладят, будьте уверены. Сейчас не тридцать седьмой год.

— Но вам же нужен в Школе надежный человек? — спросил Доктор, мягко улыбаясь.

— Позарез! — воскликнул Генерал. — И если он так хорош, как вы говорите, мы его быстро продвинем в старшие.

— Давайте решать сейчас, — пробормотал Очкарик, в сотый раз листая файл Мастера. — Иначе у него щенок вырастет, поздно будет переучивать.

— Он снова завел собаку?! - вскричал Доктор в изумлении.

— Уже две недели, — кивнул Очкарик, внимательно глядя на Доктора. — Эти данные в файл еще не занесли. А что вы так волнуетесь? Это плохо?

— Это же знак стабилизации! Мастер приходит в себя! Он же самоцельная личность, он может снова законсервироваться — и тогда с ним не о чем будет говорить! — взволнованно затараторил Доктор. — Он открыт для контакта только в периоды, когда ему больно. А в нормальном состоянии мальчик невнушаем и делает выбор только самостоятельно. Ему же ничего не докажешь, когда у него все хорошо! Он сам решает, что ему делать…

— А вы действительно знаете парня вдоль и поперек! — восхитился Генерал с кривой усмешкой. — Что это вы так им заинтересовались?

— Мастер — выдающаяся личность, — твердо ответил Доктор. — Он нам пригодится. Ловите момент, господа! Этот подонок, который застрелил его предыдущую собаку (Генерал и Очкарик переглянулись вновь), он же оказал нам неоценимую услугу, сам того не желая! Он дал нам шанс достучаться до сердца Мастера.

— Как же вы будете его такого страшного контролировать, когда он в Школе окажется? — спросил Генерал. — Плеткой хлестать будете, чтоб ему больно стало?

— Плеткой его не возьмешь, — улыбнулся Доктор. — Но, когда он придет в Школу, поверьте мне, он раскроется полностью уже через месяц-другой. Он впервые в жизни будет среди друзей.

— Спасибо, Андрей Николаевич, — кивнул Генерал Доктору. — Вы меня убедили. Надеюсь, об этом решении нам не придется сожалеть. Терпеть не могу вообще причинять людям неприятности, а у этого парня еще и роскошная фотокарточка. У меня же дочь растет, и я ничего с собой не могу поделать — на любого красивого парня смотрю как на потенциального зятя. Боюсь — а смотрю. Смотрю — и боюсь…

— Да нет у вас никакой дочери, — улыбнулся Доктор, вставая из-за стола. — Своим бы хоть очки не втирали. До свидания, господа.

— С-скотина! — прошипел Генерал, когда дверь за Доктором закрылась. Сформулировать угрозу в разговоре с Доктором именно через упоминание несуществующей дочери ему посоветовал ведущий психолог Штаба. И перемудрил: Доктор, который, по слухам, «видит правду», все воспринял буквально.

— Психологов — ненавижу! — заявил Генерал Очкарику.

— А этот парень много общался с психологами, — съехидничал Очкарик, показывая на файл Мастера. — И у самого задатки есть…

— И его ненавижу! — стукнул кулаком по столу Генерал. — И тебя убил бы. И от работы этой долбаной охренел. И себя — не-на-ви-жу!

— Это правильно, — меланхолично протянул Очкарик, укладывая в папку документы на кандидатов в охотники. — Ты у меня тоже в печенках сидишь. Тут я с тобой солидарен.

— Тьфу! — рассмеялся Генерал. — Пошли обедать? Вдруг полегчает…

— Нет, — покачал головой Очкарик. — Здесь тебе не Ангола. Здесь бывает только хуже…

— А ведь Басова-то скоро пристрелят! — вдруг осенило Генерала. — Тут этот ушлый Доктор прав на все сто, он охотников просто задолбал!

— Интересно, как они следы заметут…

— Спишут на расход материала. Погиб на расчистке, тело противник уволок под землю… Или вообще создадут такие условия, когда его вместе с собакой твари съедят! — Генерал поднялся из-за стола. — Короче — придумают как. Вот черт попутал собрать в одном месте столько изобретательного народа… Кулибин на Кулибине. Гребаный Доктор! Как ляпнет что-нибудь — всегда в точку! И ведь он сводки не читает в отличие от нас. У него агентуры нет…

— Доктор — психолог, — вздохнул Очкарик.

— Ненавижу! — заключил Генерал.

В этот момент Доктор, садясь в машину, поежился, как от озноба. Он хорошо понял, что болтовня Генерала о дочерях имеет отношение именно к его, Доктора, дочери. Доктор на самом деле умел «видеть правду». Только в совершенно ином ключе, нежели это предполагал Генерал, который для Доктора был словно открытая книга. Единственный человек, чьих истинных мотивов Доктор никак не мог разобрать, был он сам.

***

Мастер остановил машину буквально на минуту — купить сигарет, но, вернувшись в салон и закурив, понял, что трогаться с места не хочет. «Устал. Что будет, если я не выдержу? Или меня действительно убьют… У Хунты хватит злобы поднять Школу. Вот будет картинка… Не могу себе представить. Они же все такие благоразумные, уравновешенные. Были… Теперь наблюдения ясно показывают — будет взрыв.