След зомби

— А мне эта сказала. — Игорь машинально прижал руку к груди, к тому месту, где во внутреннем кармане отдыхал, набираясь сил, теплый черный комочек. — Буквально три дня назад. Я пришел со Службы и увидел, что она страшно расстроена. Спрашиваю, в чем дело, а она… Черт, извини, я так говорю, как будто она действительно словами изъясняется. В общем, ту, другую, сунули под какое-то жесткое излучение, и она распалась. Я думаю — ну все, конец, завтра ко мне Королев подойдет, и как выкручиваться, совершенно непонятно. Но Королев не подошел. Я теперь понимаю, что кризис тогда уже начался, и им было не до кляксы, им важнее всего было не вывести меня из равновесия. И слава богу. Потому что тогда все могло обернуться как-нибудь нехорошо. А теперь я ее просто не отдам. Не отдам, и все. Правда? — спросил Игорь, и Вестгейт понял, что он сейчас обращается к кляксе. — Правда. И катитесь вы все, господа хорошие, к чертовой матери…

Вестгейт закурил и в раздумье забарабанил пальцами по мягкому ободу руля.

— Слушай… — Он подумал секунду и решился сказать о главном, о том, что еще не было сказано и чего, судя по всему, Игорь опасался не меньше, чем он сам.

— Слушай, — повторил Вестгейт уже увереннее. — Ты понимаешь, что там, в машине, были не те, кто якобы гоняется за мной?

— Разумеется, — ответил Игорь совершенно без выражения.

— Ты можешь предположить, что это значит?

— Могу. Но ты мне не поверишь.

— То есть?

— Ставлю десять против одного, что, когда мы приедем к Мэксу, нам снова пощекочут нервы.

— И что? — Вестгейт мучительно пытался сообразить, что Игорь имеет в виду, но пока не мог.

— Если разбить все время с момента нашей встречи на логические этапы, ты заметишь, что на каждом этапе мы получали крепкий удар по психике. Либо шокирующая информация, либо чрезвычайное происшествие.

— Согласен. Но… Ведь не все, что с нами случилось, было заранее спланировано.

— Но все было на руку тому, кто нас ведет. Согласись. Вот я и говорю, что, пока не доедем, нас обижать больше не будут. А то, не ровен час, впадем в истерику. Окончательно потеряем самообладание, и то, чего от нас хотят добиться, не произойдет. Мы не сможем этого сделать, потому что будем от переживаний еле живы. Мы же не оперативники, нас не тренировали на такой безумный стресс…

— Если ты что-то хочешь мне сказать, то говори, — сказал Вестгейт жестко. — Не надо меня готовить.

— А я просто еще не знаю. Но у меня совершенно четкое ощущение, что нас хотят заставить сделать что-то такое… О чем мы пока и не подозреваем. И тот, кто давит нам на мозги, — это Служба.

Вестгейт задумался. Ему пришло в голову, что выкладки Игоря логичны только на первый взгляд. На самом деле это была чистой воды научная фантастика самого низкого пошиба. Игорь просто не разбирался в тонкостях программирования человеческой психики. Хотя… Вестгейт недовольно сморщил нос. «Нет. Я просто все время поддаюсь его обаянию. Он какой-то… жутковатый и удивительно родной. И, между прочим, нормальный. Время от времени он ведет себя как псих, но на самом деле он в порядке. И мне очень тяжело относиться к нему свысока, анализировать его слова и поступки с позиции старшего. Ему хочется верить. И я верю, потому что это естественно. И вообще, может он знать о Службе такое, чего не знаю я? А ведь может…»

— У тебя есть опыт гипноза? — прервал Игорь размышления брата.

— Что? — удивился Вестгейт.

— Понимаешь… — начал Игорь осторожно. И Вестгейт услышал, что он боится того, что хочет сказать. А Игорь надолго замолк.

— Тебе кажется, что с тобой происходит что-то необычное? — спросил Вестгейт «фирменным» вкрадчивым голосом.

— Только не нужно мне разыгрывать психотерапевта! — мгновенно окрысился Игорь. — Да, кажется! Но только вот так не надо, понял?! Не надо так!

— Извини, — сказал Вестгейт безмятежно, хотя душа у него ушла в пятки. Ему вдруг показалось, что, не сиди он сейчас за рулем, братец с наслаждением треснул бы его рукояткой пистолета в ухо. — Дурная привычка.

— Ты таким голосом можешь с отчимом разговаривать! — заявил Игорь сварливо. — Или с бабой, из-за которой тебя раскрыли… Или…

Продолжить Игорь не смог, потому что от неожиданного рывка машины врезался физиономией в подголовник водительского сиденья. Он крепко прикусил язык и повалился вниз, судорожно цепляясь руками за все, что можно.

Щелкнул выключатель, и в салоне зажегся свет. Машина стояла как вкопанная. Игорь лежал на боку и обалдело таращился снизу вверх на склонившегося над ним Вестгейта.

— У меня раньше не было братьев, — сказал Вестгейт, глядя Игорю прямо в глаза. — Так же, как и у тебя. Я тоже, как и ты, всю жизнь чувствую себя безумно одиноким. И я просто не умею разговаривать с такими близкими людьми.

Игорю стало по-настоящему стыдно.

— У тебя хотя бы клякса есть, — заметил Вестгейт, отворачиваясь.

Игорь вскарабкался на сиденье, посидел немного, мотая головой, потирая ушибленный нос и осторожно шевеля прикушенным языком.

— Ты прости меня, — сказал Вестгейт. — Я просто устал. Если мы не научимся слушать и понимать друг друга, то кого вообще нам слушать и понимать, да и стоит ли?