След в твоей судьбе

Трэмар уперся плечом к косяку двери, слушая четкие распоряжения для секретаря. Рука приподнялась, почесывая губы, но легкую непринужденную улыбку она не скрыла. Да, девочка не промах. Работа горит в ее руках. Да и не только работа. Волна жара поднялась под шоколадной кожей при воспоминании о бурной ночи в ее объятиях.

Ясмин вошла в кабинет и тут же оказалась в крепких руках, вжимаемая в дверь тяжелым телом. Она не успела опомниться, как губы оказались в плену горячего рта. Рука покинула тело, и до слуха донесся щелчок. Дверной замок отгородил их от суеты потустороннего существования.

–Для чего это?– Шепот слетел с припухших губ. Мозг пытался бунтовать, а тело все крепче липло к его торсу.

–Для того, что бы нам никто не мог помешать.– Юбка резко рванула вверх, схваченная в крепкий кулак, оголяя ноги и бедра.

Закрытые жалюзи на дверных окнах затрещали под движением тел. Трэмар подхватил Ясмин под коленки, и она оказалась сидящей на его руках. Сквозь тонкую блузку, в спину впивались ребра алюминиевых штор, но они ей не мешали. Горячие губы пробуждали в ней воспоминания, от которых она все утро пыталась избавиться. Соски болезненно напряглись, упираясь в ткань бюстгальтера. Язык нырнул в ее рот, приглашая к страстному танцу. Она отозвалась на напористый зов, и стон прокрался между сплетенных губ, вырываясь наружу. Крепкое сильное тело еще ближе прижалось к ней и стало тяжело дышать. Возбужденный орган сквозь тонкую ткань белых льняных брюк, упирался ей прямо в клитор. Трусики тоже не сильно защищали ее от напористых ощущений. Она приподняла немного тело, упираясь в руки Трэмара, и опустилась назад, сильно приглаживая выпуклость в штанах парня.

–Блонди, чертовка.– Простонал он и вжался в ее промежность еще сильнее.– Зачем ты заставляешь меня нервничать?– Еще раз.– Твоя короткая амнезия. К чему она?– И еще раз. Она закрыла глаза, отдаваясь ощущениям. Нижняя губа оказалась пленницей ровных зубок. Карие глаза наблюдали за происходящим. Розовый румянец плавно покрывал щеки, губы приобретали бордовый цвет. Ясмин слегка склонила голову набок и нежная кожа шеи, тронутая золотистым загаром, притянула его губы для поцелуев.

–Я не думала, что для тебя это важно.– Простонала она пересохшими от страсти губами.

–Следующий раз не надо так думать.– Она вскрикнула и широко открыла глаза. Серебристые искры посыпались из них, осыпая Трэмара мелкими бриллиантами. Длинные пальцы оказались внутри нее и бродили вверх – вниз, доставляя удовольствие. Огонь разжегся внутри нее. Или может, он еще не потух после совместно проведенной ночи? Указательный палец нащупал небольшой бугорок, спрятанный в потаенном месте, и несколько раз скользнул по нему. Влагалище сжалось, и Ясмин чуть не закричала. Зубки впились в бирюзовую футболку на плече парня. Пока один палец гладил ее изнутри, другая рука бродила снаружи, лаская пальцами клитор. Озноб бил ее тело. Под кожей холодные потоки сменялись горячими, и снова возвращались на круги свои. Кончики пальцев на ногах онемели и закололи, словно Ясмин сейчас была подключена к высокому напряжению. Зубы подхватили кожу у впадинки шеи и слегка укусили ее, пальцы погрузились глубже и она не сдержалась. Громкий стон разрезал спертый воздух кабинета.

Головка уперлась в тонкую ткань ее трусиков. О, Господи! Как она возбуждена! Ясмин хотела его. Хотела, как никогда никого не хотела. Такой страсти она не испытывала, даже, к Клоду. Крепкая ладонь ухватилась за тонкую ткань стринг и потянула в сторону. Раздался легкий треск рвущейся ткани и следом грубый напор со сладким проникновением. Ясмин присела на руках, глубже насаживаясь на шоколадный ствол.

–Ты хочешь меня, Блонди?– Вхождения были тягучими и сладостными. Глубокое проникновение выбивало из ее головы все мысли. О чем он спросил? Она ничего не слышала, кроме своего сердца и шлепков его бедер о свои ягодицы.– Хочешь?– Шлепок.

–Да, Трэмар, … я хочу тебя.– К чему разговоры? Она не этого сейчас желает, хотя его голос возбуждает и приводит в восторг не меньше, чем его тело и…улыбка.

–Чертовка.– Что он делает? Она плыла по кабинету на его руках, уносимая, словно пушинка. Твердое сидение кожаного дивана, охладило ее спину, сквозь ткань. Ясмин лежала и смотрела в красивые черты темного лица, нависшего над ней. Губы продолжали ласкать, а член упрямо двигался вперед, пробивая дорогу к желанному извержению. Бугорок внутри увеличился и отвердел. Теперь они с клитором стали единым целым и сводили с ума, поглаживаемые твердым органом.