След в океане

С этого мы и начинаем. Булыга с переносным пультом управления перебирается из своего кресла вниз и ложится рядом со мной, глядя в соседний иллюминатор. Пробуем оценить мощность осадков с помощью «механической руки». Виталий приводит манипулятор в действие. «Механическая рука» по ту сторону иллюминатора оживает, поворачивается вниз. При этом вся «кисть» манипулятора входит в песок полностью. Значит, мощность осадков здесь не меньше 15–20 сантиметров. В поле зрения на песке хорошо видны тонкие кустики кораллов и глубоководных водорослей. Виталий включает винт вертикального движителя, и они взлетают вместе с взвихрившимся песком. Аппарат, оторвавшись от дна, зависает на расстоянии около метра. Пилоты переговариваются: «Перехожу в плюс» (значит — подвсплываем), или: «Перехожу в минус» — погружаемся, или: «Сидим в нуле». Вот сейчас мы «в нуле» — висим неподвижно в воде. Такая маневренность дает «Аргусу» возможность вплотную приближаться к интересующим нас подводным объектам и долго наблюдать их.

Ложимся по компасу на курс 140°, туда, где предположительно должна быть вершина горы, и медленно начинаем двигаться. Скорость небольшая — около полутора узлов. Прямо по маршруту, полузарывшись в песок, лежит какая-то большая рыба, похожая на морского окуня. Она не обращает на нас внимания. Слева и справа в луче прожектора вспыхивают редкие кустики водорослей, удивительно похожие на перья. Этими подводными перьями буквально усеяно все дно. Песчаный склон очень пологий и трудно определить, где низ, а где верх. Кажется, все же глубина понемногу уменьшается. Достигнув 205 метров, аппарат входит в огромный косяк ставриды. Рыбы обтекают нас сверху, сверкая в лучах светильников серебряными боками. Как будто монеты сыплются из рога изобилия в немом кино. Следом за первым косяком идет второй. Я пытаюсь его сфотографировать. От яркой вспышки косяк взмывает и растворяется в сумерках. Мы продолжаем ползти вверх по песчаному склону, покрытому водорослями, напоминающими уже не перья, а веера. На глубине 200 метров снова проверяем кистью манипулятора мощность рыхлых осадков.

Здесь перед нами неожиданно возникает целое семейство огромных лангустов. Какие красавцы! Медленно проплываем над ними. Они шевелят длинными усами и неохотно пятятся. Впереди на песке еще один гигант не меньше 70 сантиметров. Виталий делает маневр и пытается ухватить его манипулятором. При виде надвигающегося аппарата, который должен ему казаться великаном, лангуст нисколько не пугается, наоборот, — становится в боевую позицию, угрожающе задрав передние клешни. Только в последний момент, когда стальная кисть почти смыкается, он неожиданно делает стремительный рывок и ускользает от нас. Поднимаемся по склону. То тут, то там встречаются рыбы, полузарывшиеся в песок, и какие-то непонятные воронки. Такие воронки в песчаном грунте я встречал в разных местах — и в Тихом океане, и на подводных склонах острова Кипр. Что это такое? Никто не знает — биологи кивают на геологов, геологи — на биологов. Здесь же, на грунте, отчетливо видны похожие на палочки белые черви вроде карандашей. Они то лежат неподвижно, то перемещаются рывком, цепляясь за песок носом, как крючком. Огромный краб тащится вверх по склону, держа в задних поднятых клешнях зеленый лист водорослей. Попав в луч прожектора, он, не выпуская лист, становится в боевую позицию, но, видя, что ему не угрожают, продолжает путь.

Большой скат пересекает наш курс, плавно обтекая поверхность дна. Его плавники-крылья медленно и мерно вздымаются, как у планирующего альбатроса.