След шакала

Это плохой знак. Дима прошёл по малиновой ковровой дорожке с зелёными полосками, поздоровался и остановился у большого двухтумбового стола. На стене, как и прежде, висел портрет Дзержинского, а рядом с ним, в новой рамке появился портрет помолодевшего вдруг президента. На шкафу для одежды с торцевой стороны висел красочный календарь, с которого, сложив губки бантиком, на сидящего за столом смотрела обнаженная особа неопределенного возраста, жестом приглашая всех желающих немедленно позвонить по какому-то телефону и, видимо, бежать к ней, подальше от службы и жены. Такая обстановка очень напоминала кабинет комсомольского вожака девяностых годов. Или кабинет начальника отдела кадров. Они всегда считали себя выше всех остальных и могли позволить себе то, за что других бы склоняли на каждом углу.

— Ну, что вы там натворили? Звонили из ФСБ и просили разобраться. Какой-то полковник на вас жалуется. Это правда?

— Что правда? — в свою очередь переспросил Дима.

— То, что вы с Сергеем заняли крупную сумму денег в валюте у его зятя и не хотите отдавать?

— Мы не занимали, он сам их дал и просил вложить в фирму… — начал было Дима, но куратор его прервал.

— Сам дал? Значит, правда. А ведь это мошенничество в особо крупных размерах. За это людей сажают! Ты понимаешь это? — назидательным тоном спросил он и вышел из-за стола, собираясь сказать речь.

— Но это не так. Деньги Сергей у него не занимал, а по его же просьбе сдал под проценты в фирму…

— Понятно. Я так и думал. Деньги брал Сергей, значит, он и будет отвечать по всей строгости. Да вы близко не должны были подходить ко всяким проходимцам-коммерсантам. А вы у них деньги взяли!

Кадровик со своей пламенной речью так вошел в роль комиссара или председателя парткома, что уже не мог остановиться. Его несло и несло. Накопившееся со времени развала КПСС красноречие и пафос, не востребованные столько времени на партсобраниях, наконец-то нашли выход и всей своей мощью обрушились на несчастного Диму. Тот стоял весь взмокший от пота.

— Хорошо, если дело не дойдёт до суда, — продолжал вещать кадровик, расхаживая по кабинету, как школьный учитель перед доской. — Я не понимаю, как вы могли, два офицера спецслужбы, ввязаться в аферу с деньгами. Да еще такая крупная сумма! А вы не думали, что все это специально подстроили западные разведслужбы, чтобы вас потом шантажировать? Вам что, зарплаты не хватало?

— Хватало, — ответил Дима и подумал:

«Ага, только на бензин. Тебе, козлу, если бы предложили такие проценты, так первый бы бежал и у товарищей деньги собирал».

Несколько лет назад, когда в ходу была другая игра — сдавали деньги на машины за полцены, а забирали их через полгода, этот кадровик сам сильно отличился. Он тогда организовал сбор денег с сотрудников, желающих купить машины, и сам отвозил их в фирму. Себе, странным образом, он успел получить машину и уже собирался покупать вторую, но внезапно «трест» лопнул, оставив в результате десятки его сослуживцев без денег и без машин. Люди тогда повозмущались и замолчали. Им сказали — сами виноваты.

— Ну ладно, разберемся. Пока идите в подразделение и напишите объяснительную на имя вашего начальника. Думаю, что определенные оргвыводы все же последуют и виновных накажем. Если понадобитесь — мы вас вызовем. Да, и сейчас же сдать заменители [Карточка для получения оружия.] и тебе, и другу твоему! — закончил кадровик.

Через три дня отдел кадров действительно разобрался… с Сергеем. Сначала в отделе кадров ему устроили показательную перекрестную «порку», на что они крупные специалисты, а затем быстренько подготовили приказ и уволили по несоответствию занимаемой должности, на всякий случай объявив два выговора задним числом «за серьезные упущения в работе». Дискредитацию звания офицера на него вешать не стали. Пошли, как говорится, навстречу!

* * *

Сергей вышел из здания, держа в руке пакет с документами. Глотнув холодного осеннего воздуха, он немного оправился от головокружения, которое преследовало его в душных кабинетах отдела кадров. К своему удивлению, он почувствовал даже некоторое облегчение. Конечно, обидно, что столько времени потрачено почти впустую, ни денег не заработал, ни положения, но что поделать, такая система, хотя кое-чему он за это время все-таки научился, стал специалистом широкого профиля. И в большей мере этому способствовала необходимость жить при такой зарплате, то есть необходимость в разных «халтурах» на стороне. А там ведь просто: берешься — делай и получай бабки. Не умеешь — пошел в задницу, найдут других. Это тоже система. «Все равно никаких положительных перспектив на ближайшее будущее у военных не предвидится. Нищета и выискивание недостатков по работе, чтобы в премию поменьше денег заплатить, — думал он. — Жаль, что государство не очень жалует своих солдат». Он вспомнил строчки из песни совсем неизвестного барда, выступавшего как-то в клубе управления на вечере, посвященном дню чекиста: