След шакала

Нана поняла, что угроза вполне реальна. Это не те малолетки, что пытались вернуть свои деньги полгода назад. Тогда она просто припугнула их своей якобы крутой «крышей» и так отчитала их смесью блатных и матерных слов, что они поспешили ретироваться, пока им «счётчик не включили за наезд». Теперь так не пройдёт. Эти дебилы настроены более решительно.

Тем временем «дебилы» продолжали её «грузить» [Грузить — запугивать.].

— Поняла ты только половину, но и этой половины тебе должно хватить, чтобы сообразить, что пора расплачиваться по долгам. Лучше подумай, как тебе это побыстрее сделать. Если, конечно, ты не тупая корова и не хочешь стать холодной тушкой!

— Клянусь Богом, я не хотела обманывать или убегать, я все отдам, — жалобно заскулила Нана. — Зачем бы я сюда приехала, если бы хотела прятаться? Давайте не будем сердиться на меня. Я все сделаю как надо, еще и вам чем-нибудь помогу.

— Короче! Мы — друзья Сергея. У тебя его и наши деньги. Сергей занимал их у нас. Отдай их нам и иди куда тебе угодно, кидай других «лохов». Если не отдашь — будем пытать тебя, падлу, пока не сдохнешь или не скажешь, у кого и где наши деньги, — пояснил ей Коля.

— Это поганое фуфло, кажется, нас нэ понымает! — с сильным акцентом пробасил кавказец. — Придется её валить.

Нана испугалась всерьез.

— Не надо, ребята, я всё вам отдам, всё отдам. У меня же дети, двое детей. Зачем мне с вами ссориться…

— И дэтэй твоих достанэм, если всё не отдашь. Они посмотрят на тэбя послэдний раз, а ты на ных, — улыбался кавказец.

— Я же сказала: Богом клянусь — всё вам отдам сцроцентами, как обещала. Ведь договор продолжает действовать, просто вам процентов я побольше выплачу. Вот и все, ребята.

— Ребята — в детском саду, сука! А мужиков мы тебе ещё покажем, если долго будешь деньги искать!

— И нэгров тэбэ покажэм, — добавил кавказец.

Женщина заплакала.

— Плакать будешь в аду, сука паршивая! А он тебе точно обеспечен. Слишком многие тебя ищут, и если найдут, то разорвут на части. Мы же знаем, кошелка, что ты еще в федеральном розыске находишься у ментов, так что они тебе вряд ли помогут, если, конечно, найдут. Выпотрошат всю, а потом в камеру. Если повезет. Так что влипла ты плотно! — закончил Николай.

— Я заплачу! Я всё отдам с процентами…

— Так давай! Плати!

— У меня с собой столько денег нет, только полторы «штуки»…

— Поехали за остальными Куда ехать?

— Деньги я знакомому одному отдала, он в префектуре работает, но его сейчас нет в Москве…

— Денег нет?!

— Я найду — насобираю у знакомых. Сколько там у меня набежало? Покажите мне расписки ваши, — уже чуть смелее заговорила женщина.

— Вот тебе расписки, смотри. Мы же не по беспределу работаем. У нас всё законно. Ты должна нам сорок три «штуки» баксов плюс восемь шестьсот — проценты. Значит, всего — пятьдесят одна «штука» шестьсот. Мы правильно посчитали?

— Правильно. Конечно, на самом деле немного меньше получается, но я же обещала возместить вам все убытки, поэтому не отказываюсь, — затараторила Нана.

— Вот и хорошо. Давай — что там у тебя с собой?!

Женщина вытащила из кармана дубленки небольшой, перехваченный резинкой сверток. Она развернула его и вытащила пачку долларов.

— Вот — всё, что есть, — и передала деньги Николаю. Он неторопливо их пересчитал.

Бандиты позвали Диму.

— Мы поедем на твоей машине, чтобы глаза ментам не мозолить. Если не соберёт денег, поедет с нами.

Подошёл Сергей.

— Можно я поговорю с ней? — спросил он у Николая.

— Только скорее.

Сергей сел в машину.

— Нана, отдай мне мои деньги, и тебя отпустят. Я военный и всю жизнь их копил, — он пытался вызвать хоть какое-то сочувствие к себе.

— Это ты и есть Сергей? Я бы отдала и так. Зачем вы с Димой «друзей» притащили?

— А что было делать, с нас уже деньги требуют!

— Вы думаете, что правильно поступили, сдав меня? Ведь эти, — она показала головой на «Мерседес», — совсем не твои друзья. И они тебе не помогут. Кто ты им? Друг? У них нет друзей. Ты для них — лох. Попомни мои слова.

— Нана, ну отдай хотя бы моё, — он еле сдерживался, чтобы не ударить её.

— Теперь уже поздно. Я — не ваша! Иди и попробуй им сказать — своим «друзьям», что ты меня отпускаешь! Что молчишь? Вы их наняли, и теперь все мы заложники. Дураки вы с Димой, вот что я тебе скажу.

Сергей смотрел на неё, пытаясь понять, что происходит сейчас в её душе. Ведь её могут убить, а ей всё равно. Или она чувствует, знает, что не убьют. Может, она колдунья, ведьма? Дима рассказывал, что она экстрасенс. На вид нормальная женщина, без сумасшедшего блеска в глазах, тело не дергается в судорогах, слюна по подбородку не течет, ведь должна понимать, что с ней говорят серьезно. Нет, Дима правильно говорил, что она очень умная, хитрая, а главное — талантливая актриса. И Сергей совсем бы не удивился, если сейчас, через минуту, когда она будет говорить не с ним, а с теми… она будет совсем другая, а этот приступ злобы просто от бессилия, как у проигравшего сражение борца.

Сергей встал и ушел, чтобы не видеть ее и не вмазать как следует. Ему сейчас так этого хотелось…