След нумизмата

-- Что там? -- спросил его черноволосый, отдавая паспорт Силину.

-- А-а, очередной закидон.

Седовласый достал пачку "Мальборо" и чуть дрогнувшей рукой раскурил сигарету. Лишь после этого он тихо, так, что его могли услышать только двое его людей, сказал несколько фраз. Черноволосый в ответ только засмеялся, зато второй присвистнул и сказал:

-- С тихим шорохом, шурша, едет крыша не спеша.

Как раз в это время раздалось негромкое верещание сотового телефона. Черноволосый поднес трубку к уху, и Силину показалось, что у него внутри замерло сердце. Выслушав информацию, телохранитель сказал в микрофон: "Хорошо" и, пряча в карман аппарат, обернулся к непосредственному начальнику:

-- У этого все в порядке, только год назад загремел на пятнадцать суток.

-- Да вы, батенька, хулиган?! -- с усмешкой спросил седой.

-- Да нет, -- опять как-то неестественно зачастил Нумизмат. -- Это отец меня, сука, упек. Алкаш он у меня, как-то всю зарплату мою упер и пропил. Ну я и не удержался...

Силин ненавидел себя в этот момент, ему казалось, что все, что он говорит, неестественно и фальшиво. Вымученный монолог Нумизмата прервало появление на ступенях крыльца мадам Балашовой в сопровождении свиты. На искусственном личике Анны Марковны застыла гримаса недовольства, сразу состарившая ее лет на десять. Полноватый мужчина в очках все пытался ей что-то доказать, отчаянно прижимая руки к груди, а затем с недоумением разводя их в стороны. Но мадам, не соизволив произнести ни слова, нырнула в услужливо распахнутую дверцу "мерседеса", и через считанные секунды вся кавалькада черной стаей вылетела со двора.

-- Опять Петруха втык получил, -- услышал Силин за спиной насмешливый голос черноглазого строителя.

-- Он кто у вас, прораб? -- спросил Михаил, стараясь справиться с предательской дрожью в коленках. Он до сих пор не мог поверить, что так легко отделался. А ведь запросто мог погореть.

Тем временем к бетономешалке потихоньку стекался народ. Люди были разного возраста, телосложения, роста. Но что-то общее роднило их, делало похожими если не на братьев, то уж точно на родственников.

-- Ну, опять "выдра" к чему-нибудь придралась?

-- А как же без этого, она же просто так не приезжает. Обязательно ей нужно свою власть показать.

Разговоры велись исподтишка, вполголоса, с оглядкой на беседующее в отдалении начальство. Присмотревшись к строителям, Силин понял, что роднит их общее чувство усталости в глазах и какая-то застоявшаяся безнадежность. Наконец, бригадир и прораб с недовольными лицами подошли к рассевшейся на бордюре фонтана бригаде.

-- Ну, гуторьте, шо тэпэрь не понравилось этой скаженной бабе? -- спросил рыжеусый.

-- В голубой ванной слишком темная плитка, -- с невольным вздохом ответил прораб. -- Велено ее сбить и выложить новую, более веселенького цвета.

Дружный мат, обрушившийся со всех сторон, был такой силы, что Силину показалось, что мадам Балашовой точно икнулось. Рыжеусый, а он здесь явно верховодил, лишь сплюнул себе под ноги и спросил:

-- Когда?

-- Сроки остались те же, -- опять со вздохом признался прораб.

Людское негодование снова выплеснулось через край словесным потоком. Больше всех возмущался черноглазый парень:

-- Нет, она что, хочет, чтобы мы здесь все подохли? У меня ее дом уже вот где сидит! -- орал парень, тыча себя ладонью под кадык.

-- Ну тогда езжай домой, чего ждешь?! -- неожиданно окоротил его рыжий бригадир. -- Давай-давай! Денег на билет я тебе дам, езжай хоть завтра.

-- Ага, ты, Шалим, нашел дурака! Я уеду, а ты денежки мои себе загребешь? -- хмыкнул черноглазый, остывая.

-- Не себе, а поровну всей бригаде разделю. Ты чего здесь разорался? Что, у нас выход есть? Почти год пахать, а потом бросить все и айда в Запорожье на эфесе? Она таких, как мы, миллион найдет, только свистнет.

Черноглазый покосился на своего напарника, но рыжеусый молчал, только смолил "Приму". Наведя порядок, бригадир начал распределять обязанности:

-- Значит, так. Ты, горлопан, и Димка сбиваете плитку в ванной. Сергунчик, бросаешь чердак и идешь в помощь Мирону, -- он показал рукой на рыжеусого, -- все остальные продолжают заниматься своими делами.

Нехотя, поругиваясь, народ потянулся к дому. Всего Силин насчитал вместе с бригадиром двенадцать человек. Перед уходом черноглазый вспомнил про Силина и обратился к прорабу, благодушно курившему в сторонке, пока бригадир наводил в своем войске порядок.

-- Петр Васильевич, тут к нам на работу человек просится.

Он показал рукой на Силина и скрылся внутри дома вместе с еще более молодым худеньким пареньком, имевшим на голове скорее не волосы, а какой-то белесый пух.