След нумизмата

Прошло три дня. На землю Нумизмат спускался лишь ночью, и только за тем, чтобы запастись водой. Крылатые соседи по чердаку исправно снабжали его диетическим мясом. По прикидкам Михаила, чердачных голубей, разжиревших на соседнем хлебокомбинате, ему хватило бы как минимум еще на год. В отношении питания он сейчас жил даже лучше, чем в прежние времена. На еде он всегда экономил, так же как и на одежде. Все до последней копейки он вкладывал в коллекцию. Никаких мандаринов или шоколада. Лапша, тушенка, картошка. Единственное, в чем Силин себе не отказывал, это чай. Любил его, покупал помногу, предпочитая цейлонский, а потом мучился, что угрохал столько денег на собственную прихоть. Растягивая удовольствие, Михаил позволял себе выпить за день лишь две чашки крепкого чая: одну с утра, другую вечером. Так что когда кончился хлеб, Силин этого почти не заметил. Ну нет его и нет, эка невидаль! Главное -- что он установил некоторую закономерность в посещениях Чалого. Тот приезжал только днем, с часу до трех. Девица в это время носа из квартиры не показывала, сидела как на привязи, ждала звонка. От звонка до приезда хозяина проходило примерно десять-пятнадцать минут. Оставалось узнать кое-какие мелкие детали. Для этого на четвертый день Силин спустился на землю. 7. КОНЕЦ "ГИТЛЕРЮГЕНДА".

Первым делом он обошел дом Нинули со всех сторон, пошарился во внутреннем дворе, долго петлял между ветхими сараями и железными гаражами, но все-таки нашел выход из запутанного лабиринта на соседнюю улицу.

После этого Силин пошел на ближайший вещевой рынок и купил кожаную куртку, примерно такую же, как у Чалого и его качков. В хозяйственном магазине он приобрел веревку, тонкую, но прочную. Уложив ее в сумку, Нумизмат медленно шел по улице, не подозревая, что скоро судьба нанесет ему очередной удар. Вгляд его машинально скользил по сторонам, безразлично перетекая с людей на витрины магазинов и обратно. Очередной стенд он подметил лишь из-за его блеклости, думал Силин совсем о другом, но потом понял, что большая фанерная доска, укрепленная параллельно тротуару, рекламирует вовсе не какой-нибудь товар. Под выцветшей надписью "Их разыскивает милиция" среди десятка различных лиц Силин увидел свою фотографию. Нумизмата словно током пронзило. Он стоял и не мог оторвать глаз от этого еще свежего, не побитого дождями куска бумаги.

Последние десять лет Силин вообще не фотографировался, так что фотографию органы правопорядка позаимствовали у Наташки, пятнадцатилетней давности. Бороду он тогда только начинал отпускать, да и волосы были сравнительно небольшие, до плеч. Но это был он! Раз за разом Нумизмат перечитывал короткий, но страшный по своей откровенности текст: "Силин, Михаил Васильевич, уроженец города Свечина, разыскивается за особо опасные преступления". И далее шли его приметы: рост, сутулость, описание внешности.

То, о чем он раньше боялся думать, все же произошло. Его давно раскусили и ищут. И сразу появилось ощущение загнанного в ловушку зверя. Нервно оглянувшись по сторонам, Нумизмат чуть было не бросился бежать. При этом он прикрыл лицо руками, и только это касание пальцами гладко выбритых щек привело его в себя. Он понял, что сейчас совсем не похож на бородатого субъекта с недобрым взглядом со стенда. С трудом оторвавшись от собственного изображения, Силин на ватных ногах двинулся по тротуару, но все равно ему казалось, что все прохожие смотрят только на него. Лишь предательская дрожь в ногах мешала ему броситься бежать. Так он свернул за угол, потом за другой и очутился в старом заброшенном парке с разбитыми павильонами и постаментами, хранившими остатки гипсовых ног. Найдя за аляповатой чашей давно не работающего фонтана старомодную скамейку, Силин без сил рухнул на два оставшихся поперечных бруса. Так он просидел с полчаса, осознавая новое для себя состояние -- человека вне закона.

Потом появилась трезвость мысли. "Ну что ж, -- подумал он. -- Раз я опасен для общества, то я и свободен от его морали и его законов. Теперь я сам себе и Дума, и президент, сам создаю законы, сам же их и исполняю. И прокурор, и палач в одном лице. И неизвестно, кому еще от этого будет хуже, мне или им. Они не смогли ни защитить меня, ни найти мою коллекцию. Я же смог найти воров. Значит, имею полное право покарать их уже по моим законам..."