След на воде

– Так что же, нам здесь лежать и смотреть, как он умирает? – прошептал Алексей.

Роман вновь сделал отрицательный жест.

– Я пойду, – сказал он наконец.

– Ты же стрелять не умеешь, – напомнил Стеновский. – Что ты сможешь сделать?

– А мне не надо стрелять. Я его вытащу. Эд за меня постреляет. И ты можешь пару раз пальнуть. Руку с пистолетом сквозь ограду просунь и пали, куда душа пожелает.

Роман, не скрываясь, поднялся во весь рост и двинулся к котловану.

– Погоди! – крикнул а ему вслед Надя. – Если тебя убьют, ограда исчезнет!

– Не бойся. Меня не убьют. Лучше скажи Базу, чтобы был наготове.

Роман вошел в воду, как был, в одежде. Сделал шаг, другой и вдруг окунулся с головой. Все вглядывались, ожидая, что он вот-вот вынырнет наружу. Но прошла минута, другая, а колдун не появлялся. Колодинские люди из своих укрытий ясно могли видеть происходящее (с поправкой на декорации), и это странное исчезновение наверняка привело их в замешательство. А Меснер тем временем, как и собирался, под прикрытием елочек, крался к границе. Для себя он уже наметил пару целей – вон сквозь черные облетевшие кусты видно, как бликует пламя на металле автомата, а там – легкое шевеление ветвей ясно указывает на вторую мишень. Меснер затаился, ожидая знака. Тут Юл не выдержал и заорал: “Помогите! Хоть кто-нибудь… помогите!” Алексей чертыхнулся и хотел уже подняться, но Надя вцепилась в него.

– Эй, Леха! – донесся из кустов голос Дрозда. – Чего ты там сидишь? В штаны наложил? Даю тебе пять минут. А потом мальчишку замочим.

Глупо все получилось. Как глупо! Выскочил заяц из кустов, и зайца подстрелили… А ведь думал, что ловкий, что главное – не бояться и мыслью прилепиться к цели, все остальное приложится. Ц цель, она вот, рядом. Юл безошибочно чуял Колодина – издали узнал душегуба. Это он убил отца! Он! Разило от Колодина сожранным мясом – типичным запахом хищника – за версту. Стоит он себе в третьем эшелоне, смотрит на побоище и думает, что недостижим. Вот и кинулся Юл напролом сгоряча, и скосили его тут же в двух шагах от границы. Что же не добивают, гады… Ага, подсадную утку из него сделали… Сволочи! Если Юл умрет, то вся эта декорация рухнет к чертовой матери. Граница, наведенная Романом, останется, но само фальшивое Беловодье исчезнет. Полетит их затея к чертям собачьим. И окажется, что все усилия – зря.

Юл повернул голову. Нет, пока оставалось как прежде – за стихающим огненным кольцом проглядывали, освещенные красными бликами, аккуратные домики, и красные отсветы рдели на воде и на белых стенах церкви. А в глубине воды желтыми точками горели тысячи свечей. Надо же – полная иллюзия. Кто бы мог подумать, что там, внутри, всего-то добра что два полусгнивших сарая. Ха-ха… Да здравствует город счастья и благоденствия! Да здравствует мир иллюзий. Единственная стоящая вещь в мире грошовых ценностей. Тут вновь боль накатила. И он закричал. Когда боль накатывает, разум не может приказывать телу. Тело корчится, вопит и – о, ужас – зовет на помощь! Юл повторяет: “Не смей, не смей, не смей!” Будто жмет на кнопку выключателя. А проклятый выключатель сломан, и губы сами по себе орут: “Помогите!” Боль постепенно утихает. И Юл стонет: “Нет, нет, не ходите сюда…” Но вряд ли это невнятное бормотанье кого-то может убедить. Только бы Лешка сдуру не рванулся его спасать – вмиг укокошат обормота. Юл вдруг ощутил себя старше и мудрее брата. Жаль, что Мишки сейчас нет рядом. Верный телохранитель наверняка бы спас своего графа. Но некому теперь его спасать и оберегать. Один он, один! Юл застонал от боли и от нестерпимой жалости к себе. Вот если бы Юл был так же могуществен, как Роман Вернон…

Но мысль эту додумать не пришлось, потому что невидимые руки оторвали его от земли и взметнули вверх.

– Стен… – шепнул Юл изумленно и тут же понял, что ошибся, – невидимка был вовсе не его братом.

“Роман”, – догадался он.

Сильные руки мгновенно перенесли его на несколько шагов, потом вновь прижали к земле. Автоматная очередь ударила слева. Мимо. Где-то сбоку послышались одиночные выстрелы. Потом стали стрелять справа, там, где ельник вплотную подходил к границе мнимого Беловодья. Юл почувствовал, как напряглись держащие его невидимые руки, а дыхание участилось. Дым все еще стелился над водным кольцом и раздражал чувствительные ноздри Романа. Колдун закашлялся. Роман прижимал голову мальчишки к груди, и Юл слышал, как часто-часто стучит сердце его спасителя. От толстенной сосны, за которой они укрылись, до невидимой стены было всего-то каких-нибудь четыре метра. Два прыжка. Или три. Не успеют. Их почти наверняка убьют. Что он может умереть, еще минуту назад Юлу не верилось. А теперь ясно стало – может…

– Сейчас, приготовься, – шепнул Роман.