След чудовища

— Взбодритесь, голубчик! — призвал профессор. — Мы стоим на грани величайшего откры…

Но здесь, при въезде в Избербаш, где склон одной горы имеет разительную схожесть с профилем А. С. Пушкина, случилось кошмарное. Когда, потрясенные, мы следили за превращением склона в черты Александра Сергеевича, вдруг что-то ахнуло, вспыхнуло, каркнуло, и наш ковчег развалился от древности на совершенно отдельные запасные части…

Глава двадцать седьмая

БОЙ У СТЕН ДЕРБЕНТСКОЙ КРЕПОСТИ

— Это чевожеть теперича будет? — прокуковал из кювета унесенный туда ударом судьбы Варсонофьич. Он был гол, как факт, не считая сапог, в коих сияло горное солнце. — Как с этой техникой природу сохранить?..

Наспех прикрыв наготу старца пижамой, мы ринулись дальше в попутном грузовике. На подходах к Дербенту завиднелись фургоны зооцирка. С великой скоростью зверинец мчался к зубчатым дербентским стенам, похожим на челюсти Варсонофьича.

— Но это же опасно! — затосковал Квант, видя, как вихлялись по шляху фургоны. — Как можно с такой быстротой везти животных и птиц?..

Не сбавляя хода, караван свернул с большака к крепостной стене, и из него послышался фельдмаршальский крик:

— Фургоны крепи, к воде подключайся! Занимай круговую оборону!

И впрямь фургоны стали кругом. В львиный рык вплелось драчливое кудахтанье человекообразных. Фортеция ощетинилась метлами и брандспойтами, а из клетки был выпущен алчно разминавшийся тигр. «Неужели это козни бабра?..» — подумал я.

Но то были не козни бабра. Под воинственное пение слона к площадке подкатил второй зооцирк! Впереди на боевом осле скакал сам его директор. Новый табор перестроился «свиньей» и пошел в наступление.

— Выпускайте леопардов! — командовал с осла его предводитель. — Элефанты — в прорыв!

Стонала земля под колесами. Смешались кони, люди и дрессированные собаки. Мы жались у крепости.

— За зебру его хватай! За зебру! — подначивал кто-то.

Гарцевавший на зебре зоотехник пришельцев так-таки прорвался к директору первого зооцирка.

— Вы не смеете! — закричал тот, — Мы приехали первые и заняли эту площадку!

— А где вы застолбились? — сатирически спросил зоотехник. — Вы даже строиться не начали…

И уже собрался он вывести в бой экзотических хищников, как старик Варсонофьич беззаветно встал меж враждебными зооцирками. Вероятно, вид его в чужой пижаме был столь страшен, что соперники остановились, как конвейер.

— Братцы! — воззвал Варсонофьич. — Что деется?

— Мы боремся за план! — в унисон заорали соперники.

— В этом году, — замогильно сообщил один директор, — мы обслужили уже сорок городов. Мои питомцы физически и морально подорваны этой дикой спешкой!

— А мои? — Взвился конкурент, — Мы ж должны содержать животных в человеческих условиях. Может, городские власти думают, что передвижные зоо не нужны? Так ведь даже в Волгограде нет стационара! Неужели трудно оборудовать повсеместно площадки с водой и светом?! И когда группа передвижных коллективов Союзгосцирка будет четко координировать наши поездки? Заодно посмотрите, в каком состоянии мы находимся!..

Действительно, инвентарь и транспорт зооцирков внушали жалость. — Мда! — с чувством заметили мы. — Эдак привьешь детям не любовь, а страх и отвращение к «меньшим братьям»…

— А вы, собственно, откуда? — спросили нас директора.

— Мы ищем чудовище, — шепнул я. — И девушку.

— Да у меня оно, в том фургоне, — махнул рукой первый директор. — Девушка ваша так подозревала. Но куда оно делось, не знаю, в пылу битвы не рассмотрел.

Квант вынул из рюкзака тигровую сеть, а Варсонофьич достал из-за пазухи дудку-манрк.

— Курлы-мурлы! — нежно засвиристел старец по-бабрьи.

Глава двадцать восьмая

УБИЙСТВО В СТАЦИОНАРЕ

Фургон был пуст! Мы тут же включили рацию.

— Алло! — возмущенно сказала Ыйна. — Полагаю, что бабр не вынести этой зверской жизни и бежать в бакинский стационар. Передайте Кванту, что я люблю… Хрр… Хр…

Рация всхрипнула еще разик и замолкла.

— Дела, — выдохнул Квант. — Да как хоть оно выглядело?

— А никак, — уточнил директор. — Животное и животное… Без света не разглядишь. Кстати, бакинский скорый отходит через полчаса…

К закату мы высаживались в Баку. Исполинский город бил в ноздри жирным денежным запахом нефти и моря. На справочном киоске висел ржавый, как якорь, замок, и никто из встречных не знал, где находится зоопарк… Падая с ног, вышли мы к заросшей, дикой горе. Варсонофьич послюнил мизинец и принюхался.

— Там зверинец. Наверху, — определил он. — Смрад, значитца, оттеда на пальцы тянет…

И только заметил я, что это — бывшее кладбище, как земля поползла под ногами, а из печальных тамарисковых зарослей вырвался вопль:

— На помощь, он гибнет! Скорее, скорее, — звала нас с горы миловидная женщина. — Он там!

Документально-приключенческая повесть

Мы понеслись за Алиной Руфатовной Гаджибейли, директрисой зоопарка, к развалинам морга, переделанного в клетку: придавленный кровлей, там умирал слон…

— Земля обратно вздрогнула, — напрягся Варсонофьич. — Обратно из-под ног уходит…

— Это оползень! — крикнула Алина Руфатовна. — Бежим в убежище!