След «черной вдовы»

—   Мои ближайшие планы... — повторил Александр Борисович. — Я надеюсь, Пит, что мимо твоего вни­мательного ока — так? — не прошел ряд газетных со­общений о том, что не так давно в Дюссельдорфе были совершены убийства президента Норденкредит-банка Герхарда Шилли и главного бухгалтера акционерной компании «Норма» Владимира Меркеля. А чуть позже здесь, во Франкфурте, то ли застрелили, то ли взорва­ли в автомобиле российского генерального консула Ивана Матвеевича Герасимова. В курсе?

—   Да, я слышал, — важно кивнул Реддвей и, ткнув указательным пальцем, похожим на хорошую сардель­ку, в подошедшего официанта, перевел свой жест на Турецкого и добавил длинную фразу уже по-немецки.

Официант выслушал и кивнул, одарив Турецкого мелькнувшей усмешкой. Александр Борисович, владев­ший немецким на сугубо бытовом уровне, все же без труда понял, что Пит заказал и для него «толстую свин­скую отбивную».

—   Да, конечно, я видел в телевидении и читал в га­зетах об этих преступлениях, — продолжил свою мысль Пит, когда официант отошел.— И потом, я помню наш телефонный разговор с тобой. Кое в чем, возможно, мне удастся помочь тебе. Тут есть вполне приличные парни в криминальной полиции, я познакомлю тебя. Ты го­ворил, если память мне не изменяет, о прачечной, так? Где мафия стирает грязные деньги, я не путаю?

—   Память тебе, старина, никогда не изменяет. И это делает тебя практически неуязвимым в любых ситуа­циях.

—   Неплохо сказано... Нет, все-таки неплохо — это, как говорят, можно думать туда-сюда. И не одно, и не другое. А вот хорошо — звучит более определенно. И гораздо правильнее по смыслу.

Турецкий засмеялся —лингвистические изыски Реддвея его всегда забавляли.

—    Ну что ж, тогда я советую тебе плотно поесть, потому что мы с тобой сразу отправимся для начала — так? — в Висбаден. Это недалеко, ты там был.

—   Естественно, там же штаб-квартира Евроюста.

—   Но нам с тобой, Алекс, он сейчас не нужен. Тебе будет нужен приличный парень Генрих Крафт. Он, по моим понятиям, занимается русской мафией.

—    Господи, Питер, ну сколько же тебе можно по­вторять? Существует не русская мафия, просто мы так часто говорим, не отдавая себе отчета, а российский преступный мир! Организованная преступность, будь она проклята! Вот, между прочим, — Турецкий даже пальцем погрозил Реддвею, — когда у тебя наглым об­разом сперли твой хваленый джип... извини, что я не­вольно прикасаюсь к твоей ране... бывшей, ага. Ты тог­да тоже сильно грешил именно на русских бандитов, так? Та-ак! А что мы обнаружили? Напомнить? Что твою машинку увели прямо у тебя из-под носа, и кто? Все, до единого, были выходцами из Азербайджана! Так при чем здесь русские?

—   Это верно, — серьезно подтвердил Питер. — Ты абсолютно прав, а моя... неверная разборчивость — да? — может обидеть. Я приношу извинение русским э-э... бандитам. Но нашего дела это не меняет.

—   Само собой, старина, — улыбнулся Турецкий. — Ты говоришь, этот Крафт —приличный парень? Он кто по должности?

—    Представитель Федерального криминального ведомства. Я с ним знаком. Моей рекомендации тебе будет вполне достаточно.

—   Я понимаю, вполне, Пит. Но дело в том, что кон­кретно меня, как представителя нашей Генеральной прокуратуры, пригласил для расследования различных версий этих убийств сам шеф криминального ведомства Гюнтер Траутфеттер, ты, конечно, слышал и о нем?

Реддвей кивнул.

—    Так вот что я подумал. Твой Крафт наверняка отличный парень, но правильно ли будет, если я посе­щу его раньше, чем его шефа? Как ты думаешь? Здесь ведь есть... — И Турецкий изобразил ладонями свою неуверенность. — Все-таки существует определенная субординация...

Реддвей задумался. Даже жевать прекратил.

—    Я знаю, — сказал наконец, — мы этому твоему Гюнтеру ничего не скажем. А с Генрихом ты познако­мишься случайно, как с моим приятелем. У меня ведь могут быть приятели в германском криминальном ве­домстве, как ты полагаешь?

—    Ну, конечно, шли по улице и... познакомились. Совершенно случайно вместе выпили пива. А почему бы и нет?

—    Ты правильно понял! — Реддвей захохотал. Он был очень доволен своей выдумкой. — Крафт — насто­ящий немец и обожает свое пиво.

А Турецкий подумал, что Питер-то пусть и шутит, но по-своему очень прав. Ну как это обычно бывает? Шеф ведомства, тот же Гюнтер Траутфеттер, предста­вит помощника российского генерального прокурора своим сотрудникам, с которыми русскому гостю при­дется работать, потом пожмет ему руку и уйдет зани­маться собственными проблемами.