След "черной вдовы"

Первым делом Денис показал им соглашение, которое было заключено с теткой исчезнувшей Волковой — Алевтиной Константиновной Власьевой, приезжавшей днями специально из Петербурга по совету генерала Гоголева, заместителя начальника тамошнего ГУВД. Сказал, что на его счет в Альфа-банке уже поступили семьдесят пять тысяч рублей, то есть пятьдесят процентов оговоренного гонорара. Отказать такой серьезной даме Денис, разумеется, не мог. Как, в свою очередь, не смог раздобыть пока никаких сведений, никакой стоящей фактуры, собственно, и по самому заказному убийству. «Следствие сведениями не располагает», «результаты проведенных экспертиз в интересах следствия разглашению не подлежат», «разрешение на производство обыска по месту жительства потерпевшей представителям частной розыскной структуры выдано быть не может» и так далее. Пустота. Точнее, железная, непробиваемая стенка. Интересно, а ее возведение в чьих интересах?

Следователь Нехорошев беседовать с сотрудником «Глории» Филиппом Агеевым вообще отказался. И даже появление Дениса, упоминание его фамилии вызвали у этого Нехорошева реакцию, похожую на ту, что случается от неожиданного приступа зубной боли. Формально-то он, может быть, по-своему и прав. Но, с другой стороны, что здесь такого уж сверхъестественного? Есть пострадавшая сторона, есть официальный ее договор с частным охранным предприятием, есть горячая заинтересованность найти исчезнувшего человека, кстати, свидетельницу, необходимую тому же следствию! А чего нет? Нет желания работать! Расследовать преступление. И ничего другого. Но почему? А это уже совсем другой вопрос. Вот его-то Денис Андреевич и поставил на совместное обсуждение.

Правда, вчера они с Грязновым-старшим и Александром Борисовичем попробовали подумать на данную тему, порассуждать, чем конкретно могло быть вызвано столь невнятное отношение следователя к уголовному, явно заказному, преступлению. Но время было уже позднее, а генералы в приличном подпитии и несколько расслабленных чувствах, а потому серьезной беседы как бы и не получилось. Хотя «полезных советов» было высказано немало, как обычно. Конечным же результатом, или подведением итогов, явилось сообщение Турецкого, что тем же делом займутся Курбатов с Елагиным, и, следовательно, лично он готов одобрить совместную деятельность своих «важняков» с агентством «Глория». А Вячеслав Иванович пообещал им в этом полностью содействовать.

— Такие вот пирожки, господа, — закончил речь Денис. — Вы материалы с собой, часом, не прихватили?

— Само дело — в сейфе, а копии я, часом, снял, — улыбнувшись, ответил Рюрик. —Я почему-то предчувствовал, что дело к тому и клонится. Держи, Денис, — и протянул папку с ксерокопиями документов. — Нам- то скрывать сейчас друг от друга нечего.

— Я, с вашего разрешения, прогляжу, а потом поделюсь тем, чем сам богат. Немного, конечно, но есть. Да и Филя чуть позже подъедет, он как раз кое-что перепроверяет из того, чем вчера разжился. Впрочем, может, это уже есть тут у вас?

— А если поконкретнее? — спросил Курбатов.

— Конкретно? Можно. О троих мотоциклистах!

— Вот! — Курбатов даже кулаком стукнул по столу от возмущения. — А эти хреновы свидетели, на чьих глазах произошло преступление, знаешь что говорят? Предположительно, один, а возможно, их было двое. Они не могут утверждать со всей уверенностью!.. Тьфу! И кто их опрашивал? Маразматики, а не оперы! Где нашли?

Денис улыбнулся такой горячности.

— Я ж говорю: Филипп приедет и все нам расскажет. Его работа…

И он стал читать. А следователи, возмущаясь преступным бездействием коллег из межрайонной прокуратуры, принялись за новые чашечки восхитительного кофе.

3

В принципе найти и связать концы — работенка для Фили Агеева самая обыденная. И когда в межрайонной прокуратуре ему практически показали на дверь, он сразу подумал, что дело здесь нечисто. Почему — другой вопрос. Но стоит поразмыслить строго логически.

В молодежной газете было написано, что две жертвы покушения из четырех, находившихся в машине, остались живы и были доставлены в Склиф врачами «скорой» в сопровождении следователя, фамилия которого, естественно, пока не разглашается. Оно и понятно: преступники не должны знать тех, кто ими занимается. Это означает, что все данные о пострадавших могут находиться именно в клинике, где их принимали врачи. И если следователь отказывается делиться своими сведениями, придется обойтись без его помощи. И Филипп отправился в институт Склифосовского.