След черного призрака

– Да, он… я подобрала его на улице совсем маленьким шесть лет назад, но для меня никогда не имело значения, какой он породы. Мама его не любила, называла смесью бульдога с носорогом. А что?

– В посёлке он часто выходил за пределы дома?

Ещё один удивлённо-настороженный взгляд в мою сторону:

– Да, он постоянно находил какую-нибудь лазейку и убегал, но вечером всегда возвращался. А позавчера не вернулся. Мы с Фёдором обошли ближайшие окрестности, звали его – бесполезно. Вы поможете мне его найти?

– Кто такой Фёдор?

Я как могла тянула время, чтобы не оказаться в эпицентре горьких слёз девочки-эмо, а ещё не давала покоя рука с морковным маникюром. Не могла ли она померещиться? В моём теперешнем состоянии это вполне допустимо.

– Фёдор работает у нас. Приводит в порядок двор и сад, ездит по маминым поручениям и ещё много всего делает. Так что с Максом?

Дальше темнить смысла не было. Я пододвинула ей ещё стопку салфеток и призналась:

– Мне очень жаль, Инга, но Макса больше нет. Похоже, он повадился к кому-то во двор, и хозяевам это не понравилось. От него избавились.

– Как?! Кто?! Почему?!

– Кто – не видела. Его ударили по голове, по-моему, лопатой.

– Нет! Не верю. Это не может быть правдой! – Она вскочила, от резкого движения со стола посыпались салфетки и деньги.

– Успокойся, пожалуйста. Я описываю то, что видела.

– Нет! Вы ошиблись!

Очень на это надеюсь.

– Возможно. Я сейчас не в лучшей форме.

После этих слов Инга немного успокоилась и снова села.

– Если вы его видели – где он сейчас? Что это за место?

– Не знаю, рядом находятся деревья, кусты и куча хвороста. Тебе это о чём-то говорит?

Она потянулась за упавшими салфетками и принялась усердно размазывать ими потёкшую тушь.

– У нас там лес неподалёку – деревьев и кустов хватает. Может… может, он просто ранен или болен?

В её дрожащем голосе звучала горячая мольба, но меня по-прежнему больше занимала неподвижная ладонь под кучей сучьев. Что, если женщина ещё жива? Хотя вряд ли – живые под хворостом не лежат.

– Что? А… не знаю. Говорю же, я плохо себя чувствую и не могу ручаться за результат. Давай сделаем так: оставь мне ошейник и свой номер телефона. Вечером попробую повторить попытку и отзвонюсь.

«Просто проверю, позвоню, и на этом всё – большая жирная точка!» – мысленно пообещала я себе, не желая ввязываться в очередную авантюру.

Девушка, получив возможность снова надеяться, заметно повеселела. Подняла с пола деньги, аккуратно сложила их на столе и поспешила откланяться.

Меня так и подмывало спросить, нет ли у неё знакомых с ногтями морковного цвета, но рисковать не стала. Потом объясняй, зачем мне это понадобилось и что я имела в виду, а ответов всё равно нет. Сначала нужно убедиться, что моё видение не плод усталости и бессонницы.

Ближе к вечеру меня разбудил звонок в дверь.

Я неохотно побрела в прихожую и, посмотрев в глазок, с ворчанием открыла дверь:

– Бабушка! Ну, зачем ты трезвонишь? У тебя ведь ключи есть!

Василиса Аркадьевна вошла в квартиру и плотно прикрыла дверь.

– Привет. Извини, ключи забыла. А что здесь делает тот рыжий? Я думала, рабочие уехали, а он снова здесь! И где другой – высокий? Странно всё это.

Скорее возмутительно и, если честно, глупо. Чего Войнич этим добивается? Решил поиграть в вершителя судеб? Мания величия прогрессирует? Ну-ну, скипетр – в зубы, трезубец – в пече… в помощь. Только если захочу уехать – ни он, ни кто-то другой меня не остановит. Но пока такого желания нет, поспешила успокоить бабушку, сочиняя на ходу:

– Всё в порядке. Там какие-то проблемы с водопроводом и сплит-системой, вот Глеб и разбирается. Он только вчера приехал.

Всю неделю я старалась навещать бабушку сама для того, чтобы она не встретилась с рыжим и ничего не заподозрила. Вот только вчера просто физически не смогла.

Она недоверчиво покачала головой:

– А хозяин где? Что он вообще здесь делает? Из этой глуши люди, наоборот, уезжают.

Ненавижу лгать бабушке, но правда может толкнуть её на опрометчивые и непредсказуемые поступки. А мне невыносимо будет снова увидеть в её глазах тень прежнего страха и то почти забытое затравленное выражение загнанного сворой охотников зверя.

– Алан? Ему врачи по состоянию здоровья здешний климат рекомендовали, вот он и приезжает периодически.

Н-да, не слишком убедительно. Не мастерица я истории придумывать.

– По состоянию здоровья? Что-то не похож он на больного, – продолжала ворчать наблюдательная родственница.

Ей бы следователем работать – никто бы от правосудия не ушёл. Я поспешила отвлечь бабулю от оттачивания дедуктивного метода.

– Не зря говорят – внешность обманчива. Как хорошо, что ты зашла, мне нужна помощь в одном деле.

Это не было ложью – мне ведь предстояло повторить попытку поисков рыжего Макса. Боюсь, теперь перевоплощения не избежать.

Мы устроились на кухне. Бабушка, наскоро введённая в курс дела, настороженно разглядывала ошейник в моих руках.

– Собака?! Почему ты просто не отказалась? И так здоровье на всех подряд тратишь. А тут даже не человек – пёс какой-то!

– Откажешься тут, когда его хозяйка меня чуть в слезах не утопила.

– Но…