Сладкое искушение

По ночам я не был поклонником физического контакта и часто даже не делил постель со своей покойной женой. Не то чтобы она когда-нибудь мечтала, чтобы я был рядом с ней по ночам. Она никогда не скрывала своего нежелания видеть меня рядом с собой, особенно когда мы спали вместе — если только она чего-то от меня не хотела.

Джулия просила моей близости, а я ей отказал.

Ранний утренний свет освещал ее опухшее лицо. Ее ресницы прилипли к коже от высохших слез. Она была близко, придвинувшись во сне, пока мы почти не соприкоснулись. Я почувствовал необъяснимое желание прикоснуться к ней — не в сексуальном смысле. Приподнявшись на локте, я смотрел, как она мирно спит. Как и много ночей назад, окровавленное тело Гайи преследовало меня во сне. Мне почти никогда не снились люди, которых я убивал, и все же моя мертвая жена заполняла мои ночи.

Джулия пошевелилась, ее губы приоткрылись в легком вздохе. Я приподнялся и спустил ноги с кровати, повернувшись к ней спиной.

Кровать сдвинулась. Я бросил взгляд через плечо на Джулию, которая сидела, потирая лицо, обрамленное растрепанными волосами. Заметив мое внимание, она встретилась со мной взглядом. Она нерешительно улыбнулась. Ранний утренний свет не был добр ко мне, потому что Джулия выглядела просто прелестно, совсем как девочка-подросток.

Черт бы все побрал.

Я встал.

— Нам необходимо подготовиться. Женщины скоро заберут простыни.

Джулия взяла с тумбочки мои часы.

— Сейчас только восемь. Неужели ты думаешь, что они потревожат нас так рано после нашей первой брачной ночи?

Скорее всего, нет, но я не собирался тратить время на постель. В течение дня у меня было запланировано несколько встреч, самая важная с Лукой за обедом. Мне нужно было использовать возможность его присутствия в городе. Я схватил телефон с тумбочки и послал Мие сообщение, что они могут забрать простыни через тридцать минут. Ее любопытный ответ последовал немедленно.

Мия: «Неужели ты даже не поспишь после первой брачной ночи?»

Я: «Не лезь в мои дела».

Все, что я написал в ответ.

Я положил телефон, не обращая внимания на оценивающий взгляд Джулии. Я поймал ее на том, что она наблюдала за мной вчера ночью и сегодня утром. Ее реакция удивила меня. Конечно, это было приятным сюрпризом, что ее, казалось, привлекало мое тело, а не пугало, как Гайю.

— Мия и остальные придут через тридцать минут. Хочешь сначала принять душ? А я пока могу побриться.

Джулия закусила губу и отвернулась, прежде чем кивнуть.

— Хорошо, — она откинула одеяло и встала.

Мои глаза впились в нее, и на мгновение я подумал, не сказать ли Мии, что они все-таки могут подождать. Джулия была невероятно красива, и мысль снова зарыться в ее тугую киску была слишком соблазнительной, но кровавое пятно на простынях напомнило мне, почему этого не произойдет.

Через пятнадцать минут Джулия приняла душ и оделась, а я направился в ванную. Она выбрала одно из платьев, которое я послал ее родителям. Элегантное красное платье с длинными рукавами, доходящее до колен, и облегавшее стройное тело Джулии. Это все еще не делало ее похожей на мою ровесницу, но, по крайней мере, она не была похожа на подростка, которым она являлась.

— Мне скрыть опухшие глаза косметикой или ты хочешь, чтобы люди знали, что я плакала?

Я остановился, одной ногой стоя в душе. Повернувшись к жене, застывшей в дверях спальни, я нахмурился.

— Я не хотел, чтобы ты плакала. Почему я хочу, чтобы люди знали, что ты плакала?

Она слегка пожала плечами, изучая мое лицо.

— Подумала, может, ты хочешь, чтобы люди думали, что ты причинил мне столько боли, что я расплакалась.

Я обдумал это. Люди внизу сделают неверные выводы и будут бояться меня за это. Это было не очень добропорядочно, но люди внизу были не очень приличными, и я тоже.

— Меня и так боятся… и не без причины. Не хочу, чтобы мои сестры донимали меня, как они, несомненно, будут, если увидят, что ты плакала, так что скрой это косметикой.

Она еще мгновение смотрела на меня, и я не мог понять почему. Это действовало на нервы.

— Хорошо. Не хочу мешать тебе принимать душ. Я знаю, как ты сегодня занят.

В ее голосе прозвучало неодобрение. Она никак не отреагировала, когда я сказал ей, что собираюсь провести день на деловых встречах, пока мы не отправимся в мой особняк и к детям ближе к вечеру.

— Я много работаю, Джулия, и не стану тебе ничего объяснять. Как женщина, твоя единственная работа растить моих детей, но я не могу позволить себе такую роскошь. В ее глазах вспыхнул гнев, но она повернулась и ушла.

Я не был в настроении рассматривать ее подростковые выходки. Ей лучше поскорее от них избавиться.

Когда через пятнадцать минут я вышел полностью одетый в другой темный костюм-тройку, Джулия сидела на диване в гостиной нашего номера и печатала на своем телефоне. Она мягко улыбалась. Я подошел к ней.

— С кем ты переписываешься?

Она вскинула голову, сдвинув брови.

— Прошу прощения?

— С кем ты переписываешься?

Тревога отразилась на ее лице, но мне было все равно, беспокоит ли ее то, что я возвышаюсь над ней.