Сладких снов

В тот день я приготовил себе скромный ужин, и коротал вечер с книгой. Лина так и не пожелала проснуться. Она спала как ребенок, лицо было умиротворенным, грудь мерно поднималась и опадала в такт дыханию. Я и представить себе не мог, что утром это чудесное создание могло произнести такую гневную и желчную тираду. А особенно тягостно было сознавать то, что милая, красивая Лина, лежащая передо мной на диване, прямо сейчас, в этот самый момент была где-то далеко, и там она уже не была самой собой, она была другим, абсолютно чужим мне человеком. Где ты сейчас, Лина? У меня не было и быть не могло ответа на этот вопрос.

Я прождал до одиннадцати, но Лина так и не проснулась, я накрыл ее пледом и сам отправился спать в нашу постель.

Утром ничего не изменилось, Лина в той же позе продолжала спокойно спать. Я перекусил и отправился на работу. Вероятно, было бы логичным остаться с ней и следить за ее самочувствием. Но ее самочувствие не вызывало никаких опасений, она выглядела совершенно здоровой. Более того, судя по тому, что она вчера мне сказала, ей там абсолютно комфортно. И раз у нее там своя жизнь, то мое присутствие вовсе необязательно.

Рабочий день прошел совершенно обычно, не произошло ничего, что удивило меня или как-то задержалось в памяти. Обычный рутинный день, один из тысячи таких же. Дома все было по-прежнему, Лина не сместилась и на миллиметр, точно такой же я ее оставил утром. Я поел и от нечего делать уселся на диван в ноги Лине и включил телевизор. Я попал на выпуск новостей.

«…После чего Гуннар Бриан скончался. На сегодня все, с вами была Марина Левина, до свидания».

Я сразу выключил телевизор, к сожалению, только в голливудских фильмах, когда ты включаешь телевизор, а там специально для тебя сразу начинают сначала показывать интересующий тебя сюжет. Конечно, сюжета, который бы меня заинтересовал, в сегодняшнем вечернем блоке новостей не было. И к тому же первые слова диктора были о том, что кто-то умер, а это не очень хорошо. Гуннар Бриан. Кто это? Может композитор? Я не знал. Слушать сейчас известия о чьей-то смерти мне не хотелось, у меня хватало своих бед.

Я какое-то время просто маялся бездельем, а потом отправился спать, безусловно, рановато, но вон Лина уже вторые сутки спит и ничего.

Утро в точности повторяло предыдущее, я так же сходил проведать Лину, которая так же спокойно спала. Потом так же отправился готовить завтрак, чтобы заполнить уже становившуюся гнетущей тишину в нашем доме, я решил включить телевизор.

По традиции утренний эфир заполняли различные полезные программы, которые на самом деле никто не смотрел, они нужны были лишь для фона. Я сидел за столом и пил кофе, когда ведущий сообщил, что пришла пора выпуска новостей: «Здравствуйте, в эфире выпуск новостей, с вами Денис Коршунов. Вчера вечером норвежец Гуннар Бриан стал первой жертвой, так называемого «устройства Станкича». Сорокапятилетний отставной военный, являвшийся вдовцом, прошел процедуру по установке данного устройства. Судя по всему, Бриан, проживавший один, сразу после выписки из больницы пришел домой и впал в состояние «сна». Гуннар ни разу не выходил из этого состояния и вскоре умер от истощения, поскольку не принимал пищу и не пил жидкость. Соседи вызвали полицию, когда почувствовали запах. Христо Станкич пока воздерживается от комментариев…»

Я выключил телевизор. Рука дрогнула и кружка кофе выпала из моих рук, я довольно сильно ошпарил ноги, но даже не почувствовал это.

«Идиот!!! – закричал я: – Ну как можно быть таким идиотом!».

Я вскочил из-за стола и подбежал к Лине. Я начал ее трясти, кричать на нее, даже отвесил оплеуху, но ни один мускул не дрогнул на ее лице. Так что же теперь делать? Почему я даже не задумался над такой возможностью? А ведь если бы Бриан пролежал нетронутым подольше, то моя жена умерла бы, когда я находился рядом с ней и вероятно даже сообразил бы, что произошло.

Я какое-то время суматошно топтался около Лины, а потом все-таки нашел решение. Я оделся и побежал в клинику Станкича. Сам я ничего не смог придумать, так может люди, которые разработали эту штуку, смогут придумать какое-то конструктивное решение.

Не смотря на довольно ранний час, клиника была уже открыта, но молодая медсестра на регистрации попросила подождать, пока люди не выйдут из приемной. Я рассказал ей о происходящем, и о том, что моя жена видимо, решила повторить судьбу Гуннара Бриана. Она захлопала глазами и сказала: «Кто такой Гуннар Бриан?». Тут помощи ждать не следовало, но я все-таки решил дождаться врача, может он хоть что-то знает.

Я прождал всего каких-то десять минут, но эти минуты казалось, тянулись бесконечно. Я ходил по комнате туда-сюда, мое поведение иронично напомнило мне поведение Лины в этом же кабинете. Но я не мог в силу обстоятельств полностью оценить ироничность ситуации.

Когда дверь открылась из нее вышли двое, ребенок примерно десяти лет, плачущий в голос, и судя по всему его мать, держащая его за руку, что ж это их выбор. Я вопросительно посмотрел на медсестру, и когда она мне кивнула, я вбежал в приемную.