Читаем Слабак, или Месяц после смерти полностью

- Ты жил какой-то особой интересной жизнью, и в этой жизни мне не было места, несмотря на желание в ней поучаствовать. Ты всегда был лучше, мудрее, благороднее, тобой то восхищались, то проклинали. Ты всегда был моим вечным вызовом. Тем, что раздражало, побуждало, стимулировало, тащило за собой… И я понял, Гарри. Всем, что я достиг самостоятельно, я обязан тебе. Тот же квиддич: пусть я был в нём вечным вторым, но если бы не ты - я бы вообще не стал прыгать выше головы, предоставив другим расшибаться в лепёшку на поле. Летать я умею и люблю, да, и попасть в команду - это был вопрос престижа. Но, честно признаться, раньше фанатичные игроки в квиддич казались мне сборищем самоубийц-идиотов, и я бы на самом деле ничуть не расстроился, если бы не попал в команду. Однако ты был там - и меня заело, и я рванул туда тоже, и тренировался как проклятый, и имел вполне реальный шанс стать ловцом номер один в школе. Кроме как тебе, я не уступил снитч никому, ни разу…

- Тебе всегда давалось зельеварение…

- Зелья? Может быть. Но увлёкся бы я ими, если бы это не был шанс пригномить тебя? Вряд ли… И так во всём, понимаешь? Куда ни глянь - везде был ты. Только из-за тебя я стремился и добивался чего-то собственными усилиями. Если бы ты, а не Грейнджер, был лучшим учеником школы - не сомневаюсь, что я проявлял бы гораздо больше усердия в постижении наук. Гермиона меня всё же не настолько стимулировала, чтобы пытаться её переплюнуть. Тут я мог быть вторым, третьим, пятым, и меня оно не сильно трогало - так, лишь слегка пощипывало.

- Гермиона бы огорчилась, если бы ты её обогнал.

- Ей ничего не грозило, пока от неё отставал ты. Главное - оказаться впереди тебя, а то, что это место позади грязно… магглорожденной девчонки - дело десятое. Всю школьную жизнь я видел только тебя - вживую или мысленно. То мстил тебе, то издевался, то превосходил, то злился, пытаясь догнать… Да всё тот же пример: лошадей не люблю и боюсь, а к гиппогрифу полез, да ещё и выпендрился. Потому что Поттер это сделал, а как же я?.. И тогда, с хорьком, когда я пришёл на занятия на следующий день… Ну да, конечно, Грюму я не мог уступить, но определяющим опять-таки стало то, что ты всё видел. А раз так - я не мог позволить себе слабости, я должен был взглянуть тебе в глаза, чтобы ты больше не смел надо мной смеяться… Да меня тысячу раз подстёгивали подобные мысли: вот бы Поттер радовался, если бы увидел, как я трушу. И я кидался доказывать, что не трус…

- Драко… и я тысячи раз точно так же оглядывался на тебя. Ты тоже… держал меня в тонусе.

- Но ты не строил на этом свою жизнь. У тебя были другие вещи, за которые ты держался. А я вдруг понял, что у меня-то больше ничего нет, что я всё завязал на наше соперничество. И когда соперничать стало не с кем… Я словно провалился в глубокую тёмную яму. Потому что - зачем? Как теперь жить? На что опираться, если тебя больше нет?..

- Драко, перестань. Я здесь.

- Я знаю, Гарри. Ты просил рассказать - я рассказываю.

- У тебя такое лицо…

- Трудно возвращаться в то время. Эмоции зашкаливают… В общем, если бы по возвращении из школы меня не дёргали, я бы свернулся в клубочек и не двигался. По крайней мере, до тех пор, пока не нашёл новый фундамент для отстройки себя заново. Это были ужасные две недели, Гарри. Я пытался научиться жить без тебя. Хреново получалось… А потом отец предложил меня умертвить. Понятия не имею - увидел ли он, что со мной творится что-то совершенно ненормальное, или в любом случае пожалел бы сына-слабака… но я подумал: какая отличная открывается возможность забиться в нору - или зализать раны, или сдохнуть, тут уж как повезёт.

- А тут опять вмешался я?

- Угу. Не поверишь, в каком изначально я был ошеломлении.

- По тебе не скажешь. Пошлил, язвил и подкалывал - как, по-моему, никогда в жизни.

- Ты просто раньше со мной мало общался. Но вообще - оно само как-то. Наверное, так проявлялся шок.

- Да?

- У меня бывает: в стрессовых ситуациях просыпается неодолимое желание хохмить. Не всегда удачно, не всегда по делу, но я ничего не могу с ним поделать.

- Необычная реакция.

- Кто бы говорил о необычных реакциях…

- Не понял.

- Ну, знаешь ли, при всей своей зацикленности на тебе я никогда не планировал оказаться в одной постели с Гарри Поттером.

- Так уж и никогда? А как же фантазии о квиддичных игроках?

- Что за понимающая ухмылка вдруг нарисовалась на твоём лице? Решил и за собой признать подобный грешок?

- Ну было, было, чего там…

- Фантазии, Гарри, они фантазии и есть. Кроме того, там был не ты, а некий умозрительный образ с твоей внешностью.

- И в какую сторону отличается реальность - в худшую или в лучшую?

- В лучшую, Гарри. Реальность всегда гораздо лучше - её можно пощупать… Как ты смотришь на то, чтобы ещё раз убедиться в этом?

- Да я с самого пробуждения недоумеваю, отчего мы до сих пор даром теряем время?.. Мнямпф!

* * *

- Блин, теперь я в растерянности: чего мне хочется больше - ещё подремать или позавтракать?

- То есть сексуальный аппетит, занимавший первое место, удовлетворён?

- На время, Драко, на время.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное