Сквозь толщу лет

Дальше нас не пускает следующий эшелон болезней. Самые упорные враги сейчас — сердечно-сосудистые и онкологические заболевания. Однако большинство медиков считает, что к 90-м годам оба эти врага будут сокрушены. Это означает годы и годы прибавки к нынешним «средним» 70 годам. Во второй четверти XXI века ожидается открытие способов целенаправленного регулирования обмена веществ, регулирования всей деятельности центральной нервной системы. Это даст еще несколько десятилетий, а может быть, и столетий жизни. Ничего тут нет особенного. Это обычная научная проблема, которая решается сегодня. Но целесообразно ли личное бессмертие? Целесообразно ли оно не только для человечества в целом, но и для отдельной личности? Собираются сделать бессмертной личность, но личность не раз навсегда задана. За свою жизнь человек проходит по крайней мере четыре фазы развития: а) детство, отрочество, юность, б) творческую молодость, в) стабилизацию, зрелость, г) угасание, старость. И науковеды утверждают, что оптимальный научный коллектив должен иметь определенное соотношение возрастов. Как этот вопрос будет решаться при бессмертии? Кому нужен столетний ребенок? Для чего нужна старость, растянутая на сто лет? Не делить же общество на «бессмертные касты» детей, молодых, стариков? Но тогда обесчеловечатся все, превратятся в каких-то «актеров на одну роль»!

Или вы клоните к другому — к бессмертию с повторными циклами? Но хорошо ли будет молодому человеку с памятью старика? Наверно, не лучше, чем старику с психикой ребенка. Может, все же лучше сохранить смену поколений в том виде, как она происходит сейчас? Где гарантия, что ваши циклы омоложения вновь и вновь приведут людей на вершины творческой зрелости? Не будут ли они постоянно отдалять нас от наиболее творческого периода? Вот уже сейчас трудоспособному пенсионеру найти работу не всегда легко, а знания сегодня стареют каждые пять — шесть лет. Профессор Эрвин Чергафф заметил, что для ученого наука — зеркало, которое каждые тридцать лет разбивается. Так обстоит теперь дело не только с наукой. Каждый молодой человек до 2000 года фактически 3 или 4 раза как бы сменит профессию, должен будет переучиваться, чтоб не отстать от века. А чем старше человек, тем труднее ему приспособиться ко всё новым переменам обстановки. Как будут выглядеть бессмертные в быстро меняющихся условиях жизни? Как это скажется на психологии? Не станет ли для них бессмертие пыткой? Учтите, что при омоложении будут меняться профессии, вкусы, привычки, отношение к детям… Человек не магнитофонная лента: сотрите запись — сотрете личность. Не будете стирать? Но для чего память бессмертному? Она ему либо без пользы, либо в тягость, либо во вред! И еще не известно, какую цену заплатит человечество за бессмертие прежних поколений. Что получится, если мы осуществим эту мечту раньше, чем получим возможность посылать людей во все уголки Вселенной? Неужели матерям будет запрещено иметь детей, пока не умрут бессмертные? Личное бессмертие не обернется ли личной трагедией, не потребует ли тотального отказа от будущих «Невтонов и Платонов»? Одно лишь сознание того, что ты живешь за счет будущих нерожденных талантов, даже пусть не талантов, но просто твоих же правнуков и праправнуков, разве не разрушит, не деморализует личность? Природа решает проблему просто и естественно: сменой поколений. Сможем ли мы придать новую форму этому порядку, который на протяжении всей истории обеспечивал научно-технический и социальный прогресс? К тому же, когда у человека бог знает сколько времени впереди, можно сто лет прожить Обломовым, сто лет буйствовать, как Ноздрев, и т. д. Но когда знаешь, что проживешь всего семьдесят лет, начинаешь ценить время…

Фантаст. И Обломов, и Ноздрев — XIX век со средним сроком жизни в России едва до сорока лет. Однако мы не имеем основания считать, что сейчас, когда продолжительность жизни почти удвоилась, процент обломовых и ноздревых вырос в соответствующей пропорции. В портретной галерее литературы нашего времени ноздревы и обломовы что-то не появляются. И неудивительно! Оба — продукты общества, в котором сохранилось рабовладение. Та эпоха отмерла, а с ней ушли из жизни и они. Новый уклад порождает новые характеры, и общество, состоящее из бессмертных, будет подвластно этому закону. Так что опасения насчет новых обломовых и ноздревых несостоятельны. Вообще вопрос о том, кто и как использует жизнь, которая каждому дается лишь однажды, никакого отношения не имеет к проблеме продления средних сроков жизни.

Теперь о том, с чего вы начали.