Читаем Сквозь толщу лет полностью

Наиболее самобытные и яркие разделы музеев пчелы в разных странах — это коллекции ульев. Чего и кого только они не изображают! Здесь и средневековая крепость с воротами-летком; дом, где леток — входная дверь; женщина в национальном костюме, широко открывшая рот-леток; плетеный улей — голова «вересковой мадонны», отводящей влияние дурного глаза. На Люнебургской вересковой пустоши в Германии в прошлом веке такой улей был самым распространенным украшением пасек.

Чехи, поляки, венгры, народы Югославии, французы, итальянцы проявили незаурядную изобретательность в отделке пчелиных домиков-ульев. А уж павильоны для ульев оформлялись просто сказочно…

Полвека назад вышла в Германии книга о пасеках как произведениях народного искусства. Каким украшением стало бы для нее описание пасеки нашего соотечественника, пенсионера Ярослава Бацица из села Рожеве, что значит Розовое, Львовской области! Его «Чарiвна пасiка» — ансамбль замечательных изделий художника и краснодеревщика.

Одно из богатейших в мире иконографических собраний, посвященных пчелам, находится в небольшом городке на юге Франции, близ Авиньона. На штемпеле местной почты значится: «Родина пчел. Королевство меда. Монтфаве». Здесь живет семья Альфандери. Кажется, нет сюжета из области «человек и пчела», к которому Жорж Альфандери не мог бы составить из своей коллекции обстоятельного альбома.

Скажем, широко известный миф о спасителе пчеловодства сыне Аполлона — Аристее. Вот рисунки, которыми иллюстрирована эта легенда, помещенная в «Георгиках» Вергилия, — французский перевод, изданный в 1529 году, а также более поздние. Вот репродукция картины Моро-младшего, воспроизведенная в «Руководстве» Бонье за 1806 год, а уж вариантов, относящихся к XVIII и XIX векам, не счесть!

Жанровые картинки «снятие роя». На первой странице такого альбома нашли бы себе место египетские барельефы из храма Неусере-ре (2600 год до нашей эры), затем, пропуская менее важные, миниатюры из манускрипта «Цветы добродетели» Франсуа Ронгана (XVI век), копия знаменитой картины Питера Брейгеля Старшего (1565), репродукция из «Общей истории лекарств» кондитера и провизора Поме (1694), картина из «Нового сельского дома» Ригера (1732), гравюра из посвященных главным образом пчеле «Мемуаров, имеющих служить истории насекомых» (1740) Рене Реомюра (известный изобретатель термометра был и физиком, и энтомологом), рисунок из столь же знаменитой книги Ж. Симона «Восхитительное правление, или республика пчел» (1740), иллюстрации к соответствующей статье в «Энциклопедии» Дидро и д'Аламбера (1751—1757), наконец, множество разнообразных иллюстраций из популярных и специальных, чисто пчеловодных и этнографических изданий XVIII и XIX веков, а в качестве заключения — курьез: «Снятие роя на перекрестке парижских улиц Вавен и Нотр-дам-де-Шамп 30 июня 1951 года». Как его сюда занесло? Не иначе — у какого-то любителя пчел на подоконнике стоял улей с летком, выведенным сквозь раму…

А кочевки с пчелами? На первом листе примитивный рисунок XII века до нашей эры: баржа под парусом идет по Нилу, неся десяток островерхих ульев. На последнем листе цветная фотография: погрузка ульев в кабину канатной воздушной дороги, которая через считанные минуты доставит пчел туда, куда еще недавно добирались неделями. А между ними каких только нет рисунков, относящихся к разным временам, и снимков, сделанных в разных странах! Тут пчеловоды перебрасывают своих пчел к новому пастбищу на собственном горбу, в заплечных «козлах», вьюком на мулах, на ослах. Караван верблюдов, обвешанных связками трубчатых ульев, тянется в Сахаре, среди песков. Ульи на пароконных телегах, на полуторках, на мощных автотягачах, в кабинах вертолетов, которые, невзирая на бездорожье, опустят свой груз в непролазной чаще, на поросшей кипреем лесной гари. И как свидетельство новых масштабов, как апофеоз — сделанный ночью с птичьего полета снимок: извивающаяся лента горной дороги и на ней вереница автомашин — гигантские платформы, груженные в несколько этажей ульями, и сопровождающие их легковые автомашины. Пройдет несколько часов, и еще до восхода солнца движущиеся сейчас на платформах по полотну трассы пасеки рассыплются на сотню километров вдоль дорог, среди банановых плантаций, рощ цитрусовых, полей люцерновых семенников на орошаемых землях…

В сделанном примерном перечне тем останется существенный пробел, если не упомянуть репродукций «Венеры с Амуром» Луки Кранаха Старшего (Амура жалят пчелы, но Венера напоминает: стрелы самого Амура — стрелы любви — ранят куда больнее). Вариант того же сюжета — дюреровский «Купидон, преследуемый пчелами». Фантазий, комментирующих тему «пчелы и любовь», «мед и яд любви», здесь много. И уж конечно грешно забыть одну из достопримечательностей мадридского Эскуриала — «Сотворение мира» Иеронима Босха. Художник ввел здесь пчел в самое начало бытия, вместе с богом, Адамом и Евой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии