Сквозь строй

— Ну что ж. — Макентайер почти непринужденно откинулся на камень, впервые в жизни испытывая небывалую легкость.

— Э-э-э… нет, — взялась за дело Нелли. — Это все, что вы можете сказать? Ну-ка, быстро скажите Эми и Дэну, что они спасли мир! И поблагодарите их за то, что они избавили мир от этой женщины, этого воплощения зла и угрозы всему живому! И за то, что они смогли примирить и объединить самую большую в мире семью, члены которой веками вели междоусобные войны друг с другом. И еще… еще вы должны попросить у них прощения за каждый самый маленький синяк, за все их царапины, ушибы, головную боль, истерзанные сердца и израненные души. За все то зло и горе, которое им пришлось пережить, собирая эти ключи. А после этого вы должны ответить Дэну на его вопрос.

— Спасибо вам. Огромное, огромное спасибо. И простите нас. И… какой был вопрос? — спросил мистер Макентайер, который, как старый матерый прокурор, просто тянул время.

— Что нам теперь делать? — спросил Дэн. — Формула у нас. Теперь ее надо выпить и править миром? Но даже Оливия Кэхилл говорила, что это слишком опасно. Или мы должны разделить ее со всеми Мадригалами? Или со всеми кланами Кэхиллов? Или со всем миром?

Эми не верила своим ушам. Неужели этот взрослый рассудительный человек ее мелкий брат? Не может быть! Когда это он успел все обдумать? И успел так измениться? Ведь собери он каким-то чудом все ингредиенты в начале гонки, он выпил бы все залпом и не поделился бы!

— И почему важно было найти эти ключи именно сейчас? — продолжал он. — Что случилось? Почему Грейс, а с ней, я думаю, и все Мадригалы позволили участвовать в их поисках даже Изабель? И Коре Уизард, и Холтам, и Алистеру? Почему? После нескольких столетий ожиданий?

— Грейс была смертельно больна, и она не видела другого выхода, — сказал Макентайер, избегая смотреть Дэну в глаза.

— Но Грейс могла бы оставить нам какое-нибудь письмо, подсказку или хотя бы объяснить, что все это значит, — сказала Эми. — Подождать, пока мы с Дэном еще немного вырастем, повзрослеем. Или подождать, когда умрет Изабель. Или…

— Прошу вас, пожалуйста, — умоляющим тоном обратился к ним Фиске. — Давайте просто отпразднуем вашу победу? Зачем вам все это? Давайте будем просто счастливы и будем радоваться тому, что вы сделали. Ведь это же невероятно! И не будем задавать такие вопросы, на которые… нет ответа.

— Правда? — ответила Нелли. — А мне лично обычно бывает небезразлично, что именно я праздную и почему!

Мистер Макентайер и дядя Фиске многозначительно переглянулись.

— Они просто неудержимы! И как их после всего этого оберегать? — проворчал Макентайер.

Эми не понимала. Почему они не могут ответить на самый главный вопрос? На Ямайке дядя Фиске как-то проговорился, что Гидеон Кэхилл вовсе не предназначал эту формулу для членов своей семьи. Он просто хотел придумать лекарство от чумы.

И тут она невольно вскрикнула.

— Рецепт! — произнесла она. — Чума… Неужели скоро должна начаться эпидемия чумы?

Макентайер и Фиске нахмурились.

— Нет… необязательно, — сказал Макентайер и нерешительно пожал плечами.

В ответ на это Нелли так приковала его взглядом, что он как-то вдруг обмяк и слабым голосом проговорил дальше:

— Угроза идет, скорее, со стороны еще одной семьи…

— Вы про Люциан? — догадался Дэн.

— Или про некоторых представителей клана Екатерины? Бэй Оу? — подхватила Эми.

Макентайер лишь задумчиво покачал головой.

— Пойми, — обратился к нему Фиске, — мы сами внушили им, что все зло мира таится в их собственной семье.

— Нет, речь идет о совершенно другой семье, — решительно начал Макентайер. — И у нас с ними нет никаких родственных связей. Они еще более скрытны и таинственны, чем Кэхиллы. И если честно, то рядом с ними Изабель Кабра — это просто Мать Тереза.

От этих слов у Эми по коже побежали мурашки.

— Они давно претендуют на место Кэхиллов в этом мире, — рассказывал Фиске. — Они начали охоту за ключами уже много лет назад. Возможно, вы порой чувствовали их невидимое присутствие во время гонки.

Эми невольно вздрогнула. Она вспомнила, как ей то и дело казалось, что кто-то за ними следит, подслушивает, бесшумно крадется в темноте, выслеживая их. Но каждый раз выяснялось, что это или Ирина, или Изабель, или сам Фиске, когда для них он еще был Человеком в черном.

Или это были не они?

— Незадолго до того, как умерла Грейс, агент Мадригалов перехватил сверхсекретное сообщение другой семьи, — продолжал Фиске. — И в нем было очень много угроз… Мы должны быть начеку.

— Ну, так что же мы сидим? Пойдемте скорее делать формулу! — рванулся Дэн.

«Все-таки ему не терпится ее попробовать, — думала Эми. — Просто он ищет повод. Чтобы не получалось так, что он, как Изабель, стремится взять власть в свои руки».

— Нет, — твердо сказал мистер Макентайер. — Того, что формула у нас, самого по себе должно быть достаточно. Пить ее слишком опасно. Если только у нас не останется другого выхода. Но благодаря вам у нас есть другой выход. Теперь мы с этим справимся и все одолеем.

— А… что мы должны сделать? — спросил Дэн.