Сквозь строй

Эми с Нелли одновременно повернулись. Эми прижала палец к губам, а Нелли яростно замахала ему в сторону скрытых камер.

— Прошу прощения, — возбужденно сказал он, — но это не имеет никакого отношения к ключам.

Эми протянула ему блокнот, думая, что Дэн говорит так специально для камеры.

— Я честно говорю! — И он протянул им огромный пакет. — Смотрите, что я купил!!! Я нашел это место совсем неподалеку. Это целый магазин, где все только для копирок! Он прямо рядом с туалетом. Ну, почти рядом… по тропинке немного пройти только… в общем, вот… Смотрите, что я нашел!

Он открыл пакет.

Эми вспомнила, что у Дэна в их нормальной жизни, еще до начала гонки, было такое странное увлечение — он обожал копировать надгробные эпитафии. У него их была целая коллекция. Он клал лист бумаги на надгробный камень, закрашивал его карандашом, и на нем четко отпечатывалась каждая буква. Одно время он каждую субботу ездил на Бостонское кладбище и привозил оттуда целые пачки этих могильных копирок. Он даже не постеснялся взять с собой бумагу и карандаши, когда они ехали хоронить Грейс.

Он надеялся снять копию с ее склепа. Значит, Дэн не единственный поклонник этого странного жанра. И в специальных магазинах продаются целые наборы для снятия оттисков с могильных плит и памятников.

Дэн достал из упаковки черную бумагу и плоских латунных рыцарей и драконов, которые входили в копировальный набор.

— Слушай, ну ты видела что-нибудь прекраснее этого? Посмотри, какая прелесть! — Дэн просто сиял. Он взглянул на Эми, потом на Нелли и лицо его потухло. Он грустно повесил голову и запихнул все обратно в пакет. — Конечно, не сейчас, я это купил на потом, после гонки…

Он глубоко вздохнул и обреченно упал на скамейку рядом с Эми.

«Проклятие», — снова подумала Эми и начала перечитывать стихи.

Часы тянулись один за другим, время шло мучительно медленно. Делать было совершенно нечего. Дэн выходил еще один раз — на этот раз за едой. Нелли уходила покормить Саладина, который голодал один в гостинице. К вечеру к ним подошел смотритель и встал рядом. Потом он откашлялся и вежливо сказал:

— Прошу меня простить. Мне придется попросить вас уйти. Мы закрываемся через пять минут.

Они потеряли целый день. И ничего не нашли.

* * *

— Но нам нельзя уходить! — в отчаянии закричал Дэн. Он повернул голову к этому дурацкому камню, с которого они не сводили глаз весь день. — Никак нельзя! По крайней мере, пока…

Смотритель внимательно смотрел на него.

— Я работаю здесь уже двадцать лет, — сказал он. — Я много перевидал поклонников Шекспира, но такого благоговения перед его прахом мне еще ни разу не приходилось видеть. Вы же здесь с самого утра! Не так ли?

Смотритель покачал головой, словно не веря собственным глазам.

— Что я могу сказать, — ответил Дэн. — Мы фанаты…

— Тогда приходите еще раз, — сказал пожилой человек. — Но сейчас следует сказать Барду «до свидания».

Дэн нехотя встал и пошел к выходу. Они переглянулись с Эми. Лицо ее выражало страдание, и взгляд ее говорил: «Но мы не можем уйти без ключа! А вдруг другие команды уже давно все знают?»

В отчаянной попытке сделать что-нибудь Дэн круто развернулся.

— Сэр, пожалуйста… — тихо сказал он. — Я знаю, что здесь это наверняка запрещено, но можно я сделаю копию с надгробия Шекспира? Вот, у меня даже есть с собой копирка, и к ней еще продавались мелки…

Он надеялся, что Эми оценит его выдержку и способность вести переговоры. Ведь он не просто побежал, туда без спросу. Он протянул смотрителю пачку черных листов из Центра копирования памятных табличек и мемориальных плит в Стратфорде-на-Эйвоне и с самым невинным видом посмотрел ему прямо в глаза.

Пожилой человек был сбит с толку и не мог решить, как следует поступить.

— Хорошо, — сказал он после минуты раздумий. — Приятно встретить такого юного и уже столь преданного ценителя великой литературы.

Смотритель вернулся за свой рабочий стол, и Дэн тайком следил, не будет ли тот выключать какую-нибудь сигнализацию. Но он был слишком далеко, чтобы что-то понять и сказать наверняка. Потом смотритель вернулся и, приподняв канат, пропустил под него Дэна — прямо к самому надгробию. Дэн отодвинул в сторону букет цветов, опустился на колени, приложил к камню черный лист и начал его заштриховывать серебристым мелком.

И на черном фоне постепенно стали появляться слова:

Дэн переполз, чтобы скопировать центральную часть камня, ведя восковым мелком сверху вниз, чтобы было удобнее, и стараясь на месте держать лист.

— Эй! А что это ты делаешь? Занимаешься рисованием? — услышал он позади себя.

От неожиданности он подскочил на месте, рука, в которой он держал мелок, сорвалась.

Гамильтон Холт.

«Ну, разумеется, — вздохнул Дэн. — Они думают, раз я что-то копирую, значит, это обязательно должен быть ключ. Как же я не подумал об этом? Какой же я дурак».

— А, это у Дэна такое идиотское хобби, понимаешь, — пришла к нему на помощь Эми. — Он собирает эпитафии на всех кладбищах. Только и всего.

— Клево, — ответил Гамильтон. — А мне сделаешь одну?

— А мне? — сказал Йона.

— И мне, — сказала Шинед.