Сквозь строй

Но после всех испытаний и приключений они только вчера, оказавшись на Ямайке, до конца осознали всю жестокость гонки за ключами. И чем дольше они летели через океан, чем больше понимали, что скрывается за этой тайной, сколько страданий, горя и слез было из-за нее пережито на протяжении веков. До вчерашнего дня они еще не вполне понимали, что же их все-таки отличает от других команд, не считая, конечно, каких-то очевидных вещей — что они самые маленькие и бедные, да к тому же круглые сироты и абсолютно несведущие в истории своего рода. Они думали, что в главном они все друг на друга похожи, потому что цель у них одна — победить. Быть первым.

«Однако все оказалось совсем не так, — с горечью думала Эми. — Мы самые младшие, самые бедные и наименее информированные. И ко всему прочему, мы должны не просто победить. Для нас победа — это не только собрать все ключи. Для нас это означает простить и забыть все зло. И заставить остальных простить и забыть эти пятьсот лет убийственной вражды, предательств, войн и загубленных жизней».

Но как можно простить и забыть?

— Нет, это невозможно, — вслух пробормотала она.

— Ты про подсказку? — спросила Нелли, недоуменно глядя на конверт. — Но ты еще ничего не знаешь.

— Да нет, вся эта охота за ключами, — ответил за сестру Дэн. — Безнадежно. Мы не сможем победить. В том смысле, в каком от нас этого требуют. Зачем мы вообще сюда приехали?

Он посмотрел в окно. Их номер был на двенадцатом этаже, и в окне было видно только унылое серое небо.

— Ненавижу Лондон. Здесь что, всегда дожди?

Эми не ответила. Ей вдруг вспомнилось, как всего несколько недель назад, в Египте, Дэн весело скакал по номеру и кричал на всю гостиницу: «Эми, посмотри! Вот зонтик! Вот Библия! А еще блокнотики!» Она снова почувствовала укол совести за то, что втянула его в эту безжалостную игру. От его былого энтузиазма не осталось и следа. Он не просто повзрослел, а как будто бы даже постарел за последнее время, превратившись в семидесятилетнего старика, равнодушно взирающего на мир и потерявшего к нему всякий интерес.

— Э-э-э… — произнесла Нелли.

Эми кинула взгляд в ее сторону. Вот сейчас она наверняка скажет: «Значит так, ребятки. В Лондоне действительно всегда дожди, и вообще, вся эта охота за ключами одно сплошное безумие. А мне всего двадцать, и вы для меня никто. Поэтому поеду я домой. Прямо сейчас».

Но Нелли вдруг резко тряхнула головой, взъерошив свои черно-белые пряди.

— Послушайте, ребятки. Я обещала вашей бабушке, что… — начала она.

— Ее больше нет, — по-стариковски вздохнув, перебил ее Дэн. — Она умерла, и Лестер умер, и Ирина…

«И мама с папой», — закончила про себя Эми.

Там, на Ямайке, они, вспоминая всех, кого им пришлось потерять за столь короткое время, приняли окончательное решение выйти из игры. Их друг Лестер стал невольным участником событий и совершенно случайно оказался в самом их водовороте. И то лишь потому, что просто хотел помочь. А Ирина… Она была настоящим врагом, злейшим и жестоким, который вдруг обернулся другом. И пожертвовал ради них собственной жизнью. Кроме того, их родители погибли, спасая очередной ключ — только чтобы он не попал в плохие руки.

Но если они выйдут из гонки, то получается, что все эти жертвы были напрасны?

Нелли беспомощно переводила взгляд с одного на другого, пытаясь угадать их мысли.

— Ну, хорошо. Давайте сделаем всего один шаг. Просто посмотрим, что там. Можно? — сказала она. — Вы только слушайте меня и все.

Она разорвала конверт и прочитала вслух:

— «Когда растает в воздухе последняя надежда и грянет судный день, доверьтесь сердцу сердца своего. Как вы не видите? Откройте очи душ своих, вот-вот — и колесо судьбы свершит свой оборот».

Она недоуменно посмотрела на детей.

— Вы что-нибудь понимаете? Здесь некоторые слова подчеркнуты. Что это значит?

Она протянула письмо сначала Эми, потом Дэну.

В голове у Эми как будто раздался щелчок. Но она решила, что ей нет дела до загадки.

«Какая разница? — думала она. — Мы все равно никогда не победим».

— Мне это ни о чем не говорит, — горько усмехнулся Дэн.

— Мр-р-р… — жалобно позвал из клетки Саладин. Голос его был таким же безжизненным, как и у Дэна.

Нэлли наклонилась и открыла ему дверцу.

— Хотя бы кота осчастливлю, — пробормотала она.

Но Саладин, вместо того чтобы, как обычно, благодарно потереться об ее ноги, вздыбился и сердито зашипел. После чего вдруг запрыгнул на окно.

— Саладин! — закричала Эми.

Она в один прыжок оказалась у окна. Оно было открыто. Но, слава богу, за окнами были ставни. Саладин зашипел на них. Нет, конечно, он шипел на что-то, что было за ними. И это что-то сидело на карнизе прямо за окном.

Обезьянка!