Сквозь льды [Повесть о полярном исследователе Р. Амундсене]

Это известие Руал прочел в газете утром по пути в школу. Он повернул было назад, домой: хотелось сказать матери немедленно об этом величайшем событии. Но вернуться домой — значит опоздать на уроки. Нет, нет. Он побежал в школу. Размахивая газетой, он ворвался в класс.

— Нансен перешел Гренландию! Ур-ра!..

Герой

Во всех норвежских газетах и журналах появились восторженные статьи о Нансене. Руал каждый день по вечерам сидел в библиотеке до ее закрытия. Тот же библиотекарь, который несколько месяцев назад посмеивался над Нансеном, теперь говорил льстиво:

— Нансен? О да! Нансен — наш герой.

И в тех газетах, где когда-то ругали Нансена, теперь ему пели гимны.

В журналах появились портреты Нансена и его родных — отца, матери, снимки домика, в котором он жил, училища, в котором учился. Вот Нансен-мальчик. Белокурые подстриженные волосы, курточка такая же, какую носил в десять лет и Руал. Нансен увлекается охотой, он любит рыбную ловлю. Газеты наперебой сообщали различные события из его жизни. «Однажды маленький Фритьоф пошел ловить рыбу. Клев был богатый, и скоро в его корзине уже плескалось десять больших рыб. Фритьоф заторопился и махнул леской так неудачно, что крючок впился в его верхнюю губу. Нестерпимая боль заставила его ухватиться обеими руками за крючок. Он попробовал вытащить его. Крючок держался крепко. Тогда Фритьоф с крючком в губе побежал домой. Кровь залила его куртку. Мать встретила его испуганным криком:

— Что с тобой, мой мальчик?

— У меня в губе крючок, — стараясь быть спокойным, ответил Фритьоф.

Мать попыталась вытащить крючок, но он не вылезал. Тогда она взяла острый нож, надрезала кожу на губе. Фритьоф не кричал, не плакал, как будто даже не волновался». «Заплакал бы я, если бы со мной случилось так? — спросил себя Руал. — Пожалуй, заплакал бы. А мама… Она бы закричала от страха».

Еще писали газеты: в детстве и юности Нансен увлекался лыжами. Сейчас он ходит на лыжах так, что мало кто может его перегнать. Готовя себя к дальним путешествиям, он закалял себя постоянными спортивными упражнениями.

Руал делал как раз то же самое, что и Нансен. Это обрадовало Руала, значит, он идет по правильному пути. Когда-нибудь он тоже совершит большое путешествие в полярные страны, и вся Норвегия будет так же гордиться им, как сейчас гордится Нансеном.

Приближался май 1889 года. Страна готовилась встречать Нансена. И вот настал день: все жители Христиании с утра направились в гавань. Берега фиорда, стены старой крепости были усеяны народом. Сотни судов и тысячи лодок вышли навстречу пароходу, на котором ехали Нансен и его спутники.

Руал и его три товарища в лодке вышли далеко в море. Их опередили только пароходы и большие ёлы. Но вот забелел пароход, тот, которого ждали, на всех портовых судах прогудели трижды встречу, на всех мачтах взвились разноцветные флаги «Добро пожаловать!». Руал впился глазами в пароход. Там, на баке, возле сигнального колокола, стояло шестеро. Четверо высоких людей и двое маленьких. Лодка Руала встала на пути парохода. Забыв обо всем, ребята бросили весла, неистово закричали и замахали шляпами. Шестеро с парохода ответили им поклоном. Позади всех стоял Нансен — Руал сразу узнал его. Нансен поднял над головой шляпу.

— С ними женщины! — сказал Петерсен, сидевший у руля, и показал на маленьких спутников Нансена.

— Это не женщины. Это лапландцы — Блато и Равно, — ответил Руал (из газет и журналов он знал по имени каждого участника экспедиции).

Пароход медленно шел к пристани. Длинным хвостом тянулись за ним лодки и ёлы. Со стен крепости грянули пушечные выстрелы — приветственный салют. Тысячная толпа на берегу пела песни, кричала «ура»

Руал, работая веслами изо всех сил, стараясь не отстать от парохода, греб, кричал, пел, а глаза его светились счастьем.

До поздней ночи густая толпа стояла перед домом, где остановился Нансен. Руал, конечно, был в толпе. Время от времени Нансен показывался на улице, его встречали громогласным «ура», пением. Он был истинным народным героем.

Перелом

Неторопливо потянулись студенческие годы Руала; по настоянию матери он изучал медицину. Но по-прежнему тайно готовился к полярным путешествиям. Теперь он уже свободно проходил на лыжах пятьдесят километров в день, легко взбирался на горы и в беге на лыжах завоевал первенство. Летом он увлекался греблей и футболом — это был верный путь к укреплению здоровья. А ночи он проводил за чтением книг о полярных путешествиях и изучал языки. Он говорил по-немецки, по-французски, по-английски.

Так прошло два года его студенческой жизни. Оставалось еще три года, он окончит университет, получит диплом доктора, и тогда, тогда… он скажет матери правду. А пока ни к чему ее беспокоить. Не завтра же он поедет в полярные страны! Он еще молод, у него еще нет опыта, нет знаний, он недостаточно закален.

Вот Нансен… Если бы стать таким, как Нансен!

В эту зиму о Нансене все норвежские газеты опять заговорили. Он собирался в новую смелую экспедицию, к Северному полюсу.