Скверный маркиз

Так было и сейчас, когда Кэролайн в своем красном бархатном, отделанном горностаем, а Орелия — в гиацинтово-синем плащах появились на улице, словно только что сошли со страниц «Дамского журнала». Однако если Кэролайн могла мгновенно привлечь взгляды своей пышной и пламенеющей красотой, то Орелия с ее воздушным очарованием и удивленным взглядом широко расставленных глаз могла надолго запечатлеться в мужской памяти. Одно дело было сказать, что ее не слишком-то интересуют наряды, и совсем другое — приехать в Лондон и сознавать, что она выглядит, по крайней мере, достаточно модно одетой, когда экипаж наконец остановился у Райд Хауза на Парк-лейн.

Сначала Орелия удивилась и даже немного испугалась, когда Кэролайн сообщила ей, что жить они будут в маркизовом особняке.

— Но, право, это не совсем корректно, если учесть, что ты помолвлена с его сиятельством, — засомневалась Орелия.

— Маркиз пригласил в гости свою бабушку, вдовствующую герцогиню Уонтедж, чтобы она взяла меня под свое покровительство, а особняк такой большой, что в доме могут легко разместиться несколько десятков гостей, не причиняя друг другу каких-либо неудобств.

— Я и не думаю, что ты можешь доставить маркизу какое-то неудобство, — мягко возразила Орелия. — Просто может показаться странным, что ты живешь под его крышей до свадьбы.

— Его сиятельство — сам себе закон, а я не могу вообразить ничего глупее, если бы мы сняли какой-нибудь дом для нас двоих — и всего лишь на месяц. Нам не по средствам такая расточительность.

— На месяц! — воскликнула Орелия.

— Не удивляйся, миленькая. Ты же понимаешь, чем раньше кольцо окажется у меня на пальце, тем больше я буду уверена, что мне очень повезло и я и правда взяла в плен маркиза Райда.

— А ты подозреваешь, что его сиятельство может отказаться от брачных уз? — спросила потрясенная Орелия.

Ей было отлично известно, что если мужчина из общества сделал предложение и уже помолвлен, то это равнозначно тому, как если бы он дал слово чести, такое же священное и нерушимое, как обязательство вернуть карточный долг! Ни один благородный джентльмен не может бросить невесту, как бы ему этого ни хотелось, и ни при каких обстоятельствах.

— Нет, я, конечно, не боюсь, что маркиз откажется на мне жениться после всего, что он мне говорил. И, думаю, в «Газетт» уже напечатано объявление о нашей предстоящей свадьбе, надо будет посмотреть, кстати… Но в то же время всякое может быть: несчастный случай или смерть, мало ли что… — И, немного помолчав, Кэролайн внезапно призналась: — У меня появилось какое-то странное, скребущее ощущение. Мое счастье кажется мне таким невероятным, что я должна держаться за него обеими руками, а то оно ускользнет…

— Как золото фей, — слегка улыбнулась Орелия, тронутая откровением Кэролайн.

В детстве она всегда искала сказочное неуловимое золото, которое феи якобы прячут в лесах и тем самым заманивают глупых и жадных путешественников.

— Совершенно верно, — согласилась Кэролайн, — но золото фей исчезает при одном лишь прикосновении рук человеческих, а мое золото — настоящее, а только такое мне и нужно, и я твердо решила им завладеть.

В голосе Кэролайн снова прозвучала какая-то жесткая нотка, и Орелия печально вздохнула, однако, увидев Райд Хауз, она в какой-то мере поняла, почему кузина так жаждет стать владелицей этого замечательного здания.

Дом, сложенный из серого камня и увенчанный орудийными башенками, был огромен. Окна фасада смотрели на Гайд-парк. За домом был разбит большой сад, и перед глазами кузин уже промелькнули яркие цветочные клумбы, кусты белой сирени и золотистые ветви акаций. И непременные в Англии гортензии — синие, белые, розовато-сиреневые, кусты их поднимались выше человеческого роста. И чайные розы. Английский сад не предполагает симметрии и должен выглядеть заросшим и якобы неухоженным, однако только здешние садовники знают, насколько это не так… Особенно привлекали взгляд в саду Райд Хауза огромные деревья — их раскидистые ветви протягивались во все стороны, пытаясь охватить как можно больше пространства, каким был наполнен сад с его тенью и солнечными в ясную погоду большими полянами, однако и в дождь такой сад смотрелся волшебно.

Ландо остановилось у величественного подъезда с колоннами, к ним вышли слуги и сопроводили их в дом.