Сквернавец

— Есть ещё кое-что, — сказал Сквернавец. — Если случится так, что я окажусь там, куда ты случайно повернёшься во сне спиной, и кое-что откроется моему взгляду, моей вины в этом событии не будет.

Этот человек никогда не сдастся!

— Не вижу проблемы.

Он тонко улыбнулся, думая, что вновь приоткрыл лазейку.

Они добрались до места ночлега, зачарованного против опасных хищников и с растущими в изобилии пирожковиями. Гусеницы оставили здесь две больших палатки-кокона, которые уже им не требовались; к тому же, на поляне виднелись подушечные и одеяльные кусты. Тут были даже жучки-мусорщики, живо подбиравшие всё, что оставляли после себя путешественники. Идеально.

Той ночью Сквернавец спал в одной палатке, а Бекка — в другой. Девушка улеглась поудобней, но заморачиваться одеялом не стала. Она знала, что её ненадёжный спутник непременно нарушит своё слово и попытается подглядеть за ней ночью, но её это не тревожило. Обернувшись драконом, Бекка свернулась калачиком и мгновенно погрузилась в сон.

Утром Сквернавец демонстрировал все признаки плохого настроения, и девушка прекрасно знала причину: он проник в палатку, чтобы увидеть женские трусики, но разглядел лишь спящего дракона. Она подавила улыбку. Бекка никогда не понимала мужчин, которые с такой страстью рвутся увидеть предмет, чей вид неизбежно их парализует. Но никто и не утверждал, что эти мужчины разумны.

Они освежились, при чём Бекка проделала это в облике дракона, искупавшись в ближайшей реке, и лишь затем вновь превратившись в человека. К её счастью, чешуйки без проблем становились одеждой, и обнажаться было без надобности.

Путники позавтракали пирогами. Затем Сквернавец заговорил.

— Я чувствую источник вероятного хаоса.

— Что?

— Предстоящую встречу с чем-то значительным, обладающим большим потенциалом. Я собираюсь разведать, что или кто это, а потом, возможно, отменить его. И ты не будешь этому препятствовать.

— Да, таков был уговор, — согласилась Бекка. — В отличие от некоторых, совесть у меня есть, и я сдержу своё слово.

— Я своего тоже не нарушал.

— Разве ты не прокрался тайком в мою палатку прошлой ночью?

— Я имел в виду, что не видел того, чего ты не хотела показывать.

Очко в его пользу. Сквернавец сдерживал обещания, когда альтернативы не предвиделось.

— Чем новая встреча отличается от уже виденных мной?

— Пока ты наблюдала только мелочи. Это событие обещает стать грандиозным.

— Если ты отменишь его в любом случае, к чему стараться? Почему бы просто не пойти другим путём?

— Потому что именно так я получаю от жизни удовольствие. Меняя участь окружающих на худшую, чем у меня самого.

Девушке потребовалось несколько минут, чтобы проникнуть в суть этой фразы.

— Тебе нравится, когда другие несчастны из-за тебя?

— Да! Это поднимает меня выше них.

— Но почему ты не используешь свой талант, чтобы улучшить собственную судьбу, не унижая других?

— Если бы я мог. Я бы хотел жениться на принцессе и провести остаток своих дней в приятном безделье, как уважаемый всеми человек. Но подходящей принцессы не нашёл. Пока от меня шарахаются даже обычные девицы, — он искоса взглянул на Бекку, но та предупреждающе показала драконьи клыки. — Делать всех несчастными гораздо проще.

Логика в его словах имелась, но сочувствия Бекка не испытывала.

— Почему бы тебе сразу не поцеловать принцессу вместо того, чтобы связываться со случайными незнакомцами?

— Если найду, постараюсь на славу. А до этого ещё поброжу в поисках беспорядков.

Бекка спросила себя, не должна ли она помочь ему отыскать принцессу. Но никаких принцесс среди её знакомых не водилось.

— Ладно, я буду просто смотреть и не вмешиваться.

— Спасибо, — неискренне поблагодарил он. — Нам сюда. — И пошёл обратно по тропе, которой они следовали накануне.

— Но мы же именно отсюда и пришли! — запротестовала она.

— Меня ведёт чутьё, а оно говорит, что источник хаоса в той стороне. В какой, мне безразлично.

Таким образом, они направились обратно к статуе морской ведьмы. Бекка предпочла бы что-нибудь другое, поскольку статуя казалась ей жуткой, но выбора у девушки не было.

Примерно через час они столкнулись с молодой женщиной, которая шла им навстречу.

Она была слегка небрежно одета и растрёпана, но весьма симпатична. Чёрные волосы струились по ветру, из-под бровей сверкали чёрные же глаза. С одеждой творилось что-то странное: будто девушка срывала её, не задумываясь о размере и сочетании одного предмета с другим. Однако под застёгнутыми как попало пуговицами блузки пряталась вполне достойная взгляда грудь. Глазные яблоки Сквернавца немедленно нагрелись. Бекка с отвращением отвернулась.

— Кто ты? — поинтересовался Сквернавец в своём обычном пренебрежительном тоне.

Чудное создание рассмеялось; смех прозвучал чем-то средним между скрипом двери и визгом несмазанных колёс.

— Меня зовут Анна Архия. Мой талант заключается в рассеянности.

Это уж точно. Можно было догадаться с одного взгляда на её платье и причёску. Но Сквернавец всё ещё не мог оторваться от небрежно застёгнутого, но такого наполненного декольте.