И тотчас же сиделка, войдя с тарелкой бульона, сообщила, что хозяина требует в прихожей гражданин Труп. Настроенье Сергея Андреича сразу омрачилось, едва понял, кого она именовала так. Прислонясь плечиком к знаменитому шкафу с олимпийцами, ждал его собственной персоной Осип Штруф, и, в добавление к неожиданности, не один. Рядом, сверкая огненными глазами и необыкновенной масти, сидел на привязи циклопических размеров пес. Он был умный и породистый: при появлении Скутаревского он вопросительно взглянул на комиссионера, кусать ли ему рыжего или это только потом.
- Довольно дурацкая повадка - ходить в гости с дикими зверьми и по ночам, - рассудительно отметил Сергей Андреич.
Штруф учтиво откланялся:
- Не бойтесь, я его придерживаю, - и тотчас шепнул псу некое магическое слово, после которого тот сразу приобрел как бы картонную наружность. - Я к вам одновременно по трем сверхсрочным делам.
- Ничего не покупаю, - сказал Скутаревский.
- Ничего не продаю, - отозвался Штруф и прибавил многозначительно: Хотя есть вещь, за которую вы схватились бы и которая не весит ни грамма, но я не отдам ее даже за этот мир.
- Тогда входите, черт возьми. Полкана на гвоздь! - И, впустив гостя, плотно прикрыл дверь.
Не дожидаясь приглашения, Штруф уселся на койке и с видом усталого достоинства придвинул стул Скутаревскому - так, чтобы сидеть лицом к лицу. Теперь он имел вид почти торжественный; веки его часто и чувствительно моргали; воротник густо был припудрен перхотью.
- Меня обидеть трудно, Сергей Андреич, уже потому, что я бесконечно предан вам. И хотя это преувеличение основано главным образом на полном бессилии моем, вы можете быть вполне уверены, что я не плюну вам в чернильницу, когда вы отвернетесь. Как ваше здоровье, такое и политическое? - И, не дожидаясь ответа, гнал дальше: - Я пришел извиниться. Ту маленькую собачку, которую я обещал вам в минуту слабости, я проел. То есть продал, разумеется, но горьки мне были эти деньги, как самое собачье мясо. Взамен я мог бы предложить этого совершенно прирученного дога... или притащить альбом с моими собаками, чтобы вы могли выбрать...
- Нет, - кратко высказался Скутаревский.
- ...равным образом я мог бы взамен предложить вам п о м м е р, великолепно сохранившийся. Это древнейший предок того фагота, которым вы, без сомнения, прославите себя в той же степени, что и наукой. - Речь его звучала почти изысканно, но язык, к сожалению, заплетался. Во всяком случае, было бы варварством прервать руганью или пинком такое ученое вступленье. - Я смею догадываться, что это и есть первое творенье того великолепного мессера Афранио дельи Альбонези, каноника, который впервые догадался перегнуть трубку неуклюжей бомхарты пополам и сложить ее наподобие связки фаготто. Отсюда и название! Lei capisce?*
_______________
* Понимаете? (итал.)
- Говоря скромно, чтоб не обидеть, вы пьяны нынче, - вставил Скутаревский, несколько потешаясь.
Гость тонко улыбнулся: гаеры, паяцы, шуты гороховые всегда бывали аристократами даже среди истинных королей!
- Исключительно из заботы о здоровье. Пью давно, и уж не один гипнотизер на мне сломался. Но... водка промывает капилляры и, по слухам, растворяет крахмал.
Нужно было все же иметь чрезвычайные основанья, чтоб для начала обнаруживать такую наглость.
Сергею Андреичу стало жарко от гнева и тесно в воротничке; он расстегнул его и ослабил галстук.
- Я знал, что вы шут... но ничего, щекочите меня. Мне интересно ваше мозговое устройство.
Штруф встал, поклонился и продолжал, прокашлявшись:
- Собаку, значит, вы не хотите. А жаль: отменной марки. Медали ее родителей занимали пространство в два с половиной квадратных... и я бы советовал потому, что в плане ваших электронных теорий человек не имеет преимуществ перед собакой. Я позволю маленькое отступленье. Бесконечность, полагаю я, рассчитывая на ваше снисхождение, прерывиста: волны, линзы, интервалы бытия... островки! Научному человеку это должно быть понятно. В ней висит некое извечное вселенское руно, а перпендикулярно к нему проходит плоскость, разделяя будущее от прошедшего: словом, проекции этих линий на плоскости и суть мы, люди и собаки, но вот я, Штруф, вопрошаю: кто сказал, что эта плоскость одна?.. - Он потер лоб, кашлянул и сконфузился. - Простите, я запутался, забыл один тут поворот... Поворот к бессмертию! Я хотел сказать, что ты только рябь на воде, следы от чьих-то дуновений. Все это, впрочем, к тому, что собаку эту я оставлю бесплатно, но с условием - я буду навещать ее в праздничные дни.
- Я уже сказал - нет, - засмеялся Скутаревский.
Без тени смущения Штруф почесал верхнюю губу.