Скрытый смысл: Создание подтекста в кино

Какое-то время назад моя подруга работала на ферме, и одну из овец пришлось забить из-за травмы. По словам подруги, настолько безропотно принимаемую смерть видеть жутко. Прямо противоположный пример – свиньи: свинья, когда ее режут, кричит, как младенец, и это тоже жутко. И тот и другой образ вполне подойдут для сценария фильма ужасов.

В «Крестном отце – 2» Кей признается своему мужу Майклу, что выкидыша у нее не было – она сделала аборт. «Вот и с нашим браком то же самое», – добавляет она. Ассоциаций здесь возникает множество – их брак уничтожен, оборван, загублен преступной деятельностью Майкла; Кей могла называть проблемы в их супружеской жизни «выкидышем», тогда как на самом деле за ними стояло нечто иное. Возможны ассоциации с убийством, уничтожением – ведь именно в этом состояла деятельность Майкла, которая теперь аукнулась ему в семейной жизни. Чем больше ассоциаций рождает аналогия, тем полнокровнее получается диалог.

Разбор на примере. «Игра на понижение»

Если на свете существует темный лес, в котором теряется большинство из нас, то это финансы, особенно акции с облигациями, закладные, плавающие ставки, субстандартные кредиты или обеспеченные долговые облигации. И тем не менее одним из номинантов на «Оскар» в 2015 году оказался фильм «Игра на понижение», посвященный именно таким темам, от которых у нас стекленеют глаза.

Как же удалось сделать его понятным зрителю? С помощью аналогий. Фильм изобилует сравнениями, аналогиями, визуальными метафорами, помогающими нам разобраться, как несколько коррумпированных биржевых торговцев манипулируют миром финансов. В фильме использован почти весь арсенал приемов, помогающих зрителю понять все то, что выходит за рамки общеизвестного.

Ситуацию, сложившуюся после того, как лопаются кредитные и ипотечные пузыри, персонажи комментируют через сравнение: «Как будто в Средневековье вернулись». Цитата на экране гласит: «Истина – она как поэзия, а большинство людей поэзию не переваривают».

Визуальные метафоры уподобляют одни вещи другим. Что значит делать ставку против ипотечного рынка? Это как трясти бюстом на танцполе (и мы видим красоток, извивающихся в танце), или как ребенок, который просит денег у родителей (нам показывают маленького мальчика), или как пачки денег, или как шикарная вечеринка (визуальный ряд соответствует).

Что такое «шортить облигации», играть на понижение? Это зрителю разъяснит между глотками шампанского прекрасная Марго Робби, принимающая ванну с пеной в шикарном особняке с видом на океан. Она начинает открытым текстом: «Он хочет шортить облигации, то есть делать ставку против рынка». Но визуальный ряд показывает подтекст. О чем говорит нам ванна с пеной и шампанское? О роскоши и богатстве. О жизни на широкую ногу. О том, что человек утопает в мириадах воздушных пузырьков, которые лопаются без следа!

Что такое обеспеченные долговые обязательства (CDO)? Не разобравшись, сложно следить за сюжетом, поэтому про CDO нам объяснит шеф-повар Энтони Бурден[3] с помощью наглядной аналогии: повар заказывает рыбу в пятницу, а блюдо из нее готовит в воскресенье. Но «часть свежей рыбы осталась непроданной». Слова «как» и «как будто» в этом сравнении не используются, это действительно скорее аналогия, а не сравнение. Я вставлю сравнительные союзы в скобках, и мы убедимся, что параллели в его реплике присутствуют. «Вся непроданная рыба – это (как) облигации с рейтингом трипл-би. ‹…› Я беру все эти паршивые непроданные облигации и пускаю на рыбный суп. Это уже новое, свежее блюдо, а не рыба с душком, и все за милую душу уплетают палтуса трехдневной давности. Это (так же, как с) CDO».

Потом нам сообщают, что ответственные за эти CDO словно «уснули за рулем» и машина вот-вот врежется.

Нам говорят, что жилищный рынок – (словно) мыльный пузырь, а звон денег, которые можно заработать на его крахе, – (будто) сладчайшая музыка. И мы видим хористок в белом, исполняющих рок-н-ролл. А затем нам показывают, как персонажи в медицинских масках спускаются по эскалатору среди толп людей. Визуальный ряд намекает, что вся эта порочная жизнь дурно пахнет и заразна.

Когда Марк Баум, управляющий хеджевым фондом, приходит к сотруднице рейтингового агентства Standard & Poor побеседовать о происходящем, она встречает его в медицинских очках с толстыми затемненными стеклами: у нее расширены зрачки после приема у офтальмолога. Это визуальная метафора означает, что сотрудница не видит дальше собственного носа и закрывает глаза на происходящее.

Бен, бывший торговец ценными бумагами и один из немногих сохранивших принципы, отвечает на звонок, но долго разговаривать не может, потому что ему нужно ехать на колоноскопию. Скоро все выйдет наружу.