Скрытый Пророк

Ульдиссиан снова начал падать, но теперь его разум прояснился достаточно, чтобы замедлить падение. Его разум прояснился и для многого другого, ибо только теперь сын Диомеда осознал, что хотел сдаться не только в силу собственных размышлений, но и из-за хитроумного воздействия ангела на его мысли. Инарий исподтишка брал его страхи и искривлял их по своему усмотрению. Если бы не отчаянные усилия его последователей, Ульдиссиан добровольно бы согласился на свою собственную казнь.

Но теперь сдаться хотел он меньше всего. Отвращение к себе и проделкам ангела переполнило Ульдиссиана. Неважно, погибнет он или нет, если все остальные, кто верит в него, больше не будут страдать.

Он чувствовал, что внутри него курсирует сила, а достаточно ли её для свержения Инария, Ульдиссиана не волновало. Он сделает всё, что может, чтобы положить этому конец здесь и сейчас.

Если такое вообще было возможно.

Мятежный ангел увидел, как он приближается. Как и прежде, Инарий просто распростёр руки, как бы приглашая смертного к себе. Ульдиссиан не заставил себя ждать.

Он почти дошёл до ангела, когда Инарий резко выбросил ладонь в печатке в сторону выскочки-человека. Самый воздух вокруг Ульдиссиана затрещал. Он почувствовал, словно тысяча крюков разрывает его кожу, его глаза… Всего его.

Но если раньше такая мощь останавливала его, теперь она ничуть не задержала Ульдиссиана. Он продвигался вперёд, несмотря на пытку, которой подвергалось его тело, желая только одного — достичь крылатой фигуры.

Когда они столкнулись на этот раз, облака наверху разошлись и земля задрожала. Ульдиссиан боялся за эдиремов, но не смел отвлекаться. Он и Инарий завертелись в воздухе, и каждый направил на другого такую силу, которая обратила бы город Кеджан в руины. Однако как-то сыну Диомеда удавалось отразить ярость, которую направил на него его противник, точно так же, как и Инарий рассеивал все его атаки.

Они рухнули на Санктуарий, и удар вызвал новое поднятие земли и камня. Два титана образовали небольшую впадину в месте столкновения, впадину, которая расширялась по мере того, как они продолжали давить друг на друга.

Даже посреди мучительной битвы в Ульдиссиане росла надежда. Инарий не сдерживался, и всё же человеку как-то удавалось постоянно ему соответствовать. Ульдиссиан не задавался вопросом, каким чудом это вызвано, но сам факт использовал, чтобы подпитывать свою волю. Сейчас он оказывал Инарию ответное давление, всё время разя ангела первозданными силами, которые имелись внутри него.

Первозданными силами, которые внезапно заставили крылатого воина согнуться перед ним.

— Мир больше не твой! — повторил Ульдиссиан Инарию. — Избирать судьбу людей будут они сами, а не ты! Да, этот день будет памятен, но как день освобождения Санктуария от тебя!

НЕТ САНКТУАРИЯ БЕЗ МЕНЯ, — упорствовал Пророк. — В ПОБЕДЕ ИЛИ ПОРАЖЕНИИ.

Это был первый раз, когда Ульдиссиан услышал от Пророка что-то, кроме абсолютной уверенности в своём успехе. Взбодрённый этим, Ульдиссиан ударил ангела, запустив их обоих в сторону Собора Света. Они упали на землю прямо перед сверкающей цитаделью, огромная расщелина образовалась от удара. Собор задрожал, и трещины образовались в его восхитительных стенах.

Поднялись крики, но они не имели никакого отношения к эдиремам, которые теперь были далеко. Немалый крик подняли служители Пророка, которые не принимали участия в сражении. К сюрпризу Ульдиссиана, здесь были также многие десятки паломников, многие из которых явно пришли из Кеджана.

Когда он и Инарий подняли друг друга, Ульдиссиан снова увидел перед собой златого юношу. Превращение отвлекло сына Диомеда — очевидно, именно этого и добивался Инарий. Изо рта ангела излетели не слова, но сверкающая серебряная сфера. Она увеличилась в размерах, обволокла Ульдиссиана и затем полностью поглотила его, после чего оторвала его от противника.

— Для тебя наступает конец, — провозгласил Пророк, одной рукой указывая на человека. — Ты испытаешь пустоту, гораздо худшую, чем может быть смерть.

Сфера начала уменьшаться.

Ульдиссиан приложил ладони к гладкой внутренней стенке своей тюрьмы. Он зашёл слишком далеко, чтобы позволить окончиться этому здесь. Его ладони вспыхнули и расплавили перегородку.

— Не может быть ничего хуже того, что я уже претерпел из-за тебя и Лилит, — прохрипел Ульдиссиан. — Вы вдвоём — вот кто стоит вечного проклятья!

Он поднял землю вокруг Инария и Собора. Те верующие, которые до сих пор не разбежались в панике, сделали это сейчас, когда шпиль Собора отломился и полетел вниз к мраморному входу. Огромные куски разбитого шпиля понеслись на ангела сзади; тонны земли и камня угрожали ему.

Но всё это Ульдиссиан предпринял как собственный отвлекающий манёвр. Инарий не боялся такого разрушения, с его-то способностями. Он отреагировал, как и ожидал человек: нетерпеливо махнул рукой, чтобы отразить то, что летело на него… И тем самым предоставил Ульдиссиану возможность снова достичь безумного небожителя.