Скрытые желания

— Один миллион. И часто такое бывает? Я имею в виду, кто так делает? Я понимаю за картину. Людям нравится развешивать их у себя на стенах... Ну же, согласись, это своего рода сумасшествие.

Милена тихо лепечет, пока подхожу к стойке для подписания бумаг и подтверждения того, что картина будет отправлена по моему обычному адресу. Клерк принимает документы, и я указываю на прямоугольную бархатную коробку. Как только он приносит ее, я достаю браслет.

— А что, если кто-то его украдет? — продолжает Милена. — Такие вещи застрахованы? Один миллион. Как по мне, так это просто возмутительно.

Я поворачиваюсь и вижу, что Милена снова смотрит в аукционный зал, уставившись на большой экран, где все еще висит фотография браслета.

— Куда надеть-то нечто подобное? Что если... — продолжает она, стоя передо мной, уперев руки в бока.

Я надеваю браслет на ее правое запястье и застегиваю застежку. Одна из самых простых застежек-крючков. Не думаю, что мне удалось бы сделать поизящнее. Снова взглянув на Милену, вижу, что она смотрит на свою руку с открытым ртом.

— Вот, значит, что нужно сделать, чтобы ты замолчала, — говорю я. — Запомню на будущее.

* * *

— Я не могу его принять, — заявляет Милена, как только мы входим в пентхаус.

Я знал, что так и будет. По дороге домой она не проронила ни слова и даже ни разу не взглянула на меня. Ее внимание было сосредоточено на неоновых огнях домов, мимо которых мы проезжали.

— Оно прекрасное, но я правда не могу. Может быть, если бы оно стоило на три нуля меньше.

— Ты оставишь его себе, — говорю я и направляюсь в коридор, ведущий в мою спальню.

— Я... что мне с этим делать? Оно должно быть в чертовом музее или еще где-нибудь.

— Делай с ним все, что хочешь.

— Торе!

За спиной у меня раздается стук каблуков по плитке пола, а затем проклятие Милены. Я оглядываюсь через плечо и вижу, как она снимает туфли. Учитывая фасон платья и то, как она наклоняется, мне открывается прекрасный вид на ее грудь. Склонив голову на бок, представляю свою жену лежащей обнаженной в моей постели, с молочной кожей, контрастирующей с темными простынями, и бледными волосами, спутавшимися вокруг головы.

— Пожалуйста, прояви благоразумие. — Она вздыхает и выпрямляется. — Пожалуйста.

— Я никогда ничего не делаю без причины, Милена. Ты уже должна это знать, — говорю и закрываю за собой дверь спальни.

С опаской смотрю на браслет на тумбочке, словно он вот-вот нападет на меня. Я глядела на него с тех пор, как легла в кровать, и думала, что мне с ним делать. Где хранить то, что стоит миллион долларов? Под матрасом? Может, попробовать приподнять одну из половиц и спрятать его под ней? Какого черта Сальваторе его купил? Неужели он думает, что я буду носить его дома? Да он спятил.

В пентхаусе наверняка имеется сейф. Беру браслет, выхожу из спальни и стучу в дверь Сальваторе. Тишина. Я пытаюсь еще раз. Снова ничего. Я иду в гостиную.

Сальваторе лежит на диване и смотрит игру по телевизору, с бутылкой пива в руках. Обычный парень в трико и футболке, смотрящий футбол. Такая обманчивая картина.

— У тебя есть сейф?

— Да, — говорит он, не отрывая глаз от экрана.

— Можно я положу туда браслет?

— Нет.

— Нет? — Я обхожу диван, стараясь не задеть его костыли. По вечерам он снимает протез. Стоя прямо перед ним, я скрещиваю руки. — Почему?

— Потому что купил браслет, чтобы ты его носила. А не для того, чтобы он лежал в сейфе. — Он указывает бутылкой на телевизор позади меня. — Я вообще-то смотрю игру.

— Зачем ты купил мне что-то подобное?

— Я уже говорил.

— Ах да, точно, у тебя свои причины. Что это за причины? Ты переживаешь из-за того, что заставил меня бросить работу?

— Не особенно. — Он отпивает глоток пива и смотрит на меня. — Это было ради твоей безопасности.

Его волосы мокрые и зачесаны назад, но несколько прядей упали ему на лоб, и у меня возникает безумное желание протянуть руку и убрать их.

— Значит, ты пытаешься меня соблазнить?

Сальваторе ставит бутылку на пол и закидывает руку за голову, наблюдая за мной. Белая футболка плотно обтягивает его грудь и широкие плечи. Он выглядит как мужчина из рекламы одеколона.

— Чтобы соблазнить тебя? — спрашивает он. — Зачем?

— Чтобы быть с тобой?

— Мне не нужно соблазнять тебя, Милена. Мы уже женаты. Или ты уже позабыла?

— Ты понимаешь, о чем я.

— Нет, не думаю, что понимаю.

— Ладно. Забудь. — Я качаю головой, когда поворачиваюсь, собираясь уходить. Он притягивает меня к себе, и я оказываюсь лицом к нему.

— Ты правда веришь… — он поднимает левую руку и проводит тыльной стороной пальцев по моей щеке, — что мне нужно покупать тебе украшения, чтобы соблазнить тебя?

Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться и унять волнение и возбуждение, которое нарастало с момента нашего первого прикосновения. Мне нечего ответить, но боюсь, что он уже знает правду.

— Правда, Милена? — Он слегка целует мой подбородок.

— Нет. — Я закрываю глаза.

Еще один поцелуй. На этот раз немного правее.

— Тогда скажи, почему я его купил?

Я сжимаю браслет в руке возле груди.