Скрытые в темноте

Помещение выглядит на удивление современным для школы, которая изо всех сил старается показать свою традиционность. Светло-серые стены, белые пионы в вазе, стол из темного дерева и стали.

– Нравится? – спрашивает Гир, заметив, как оглядывается Сомер. – Подарок от партнера.

– У нее хороший вкус, – говорит Сомер, присаживаясь. Гир тоже садится.

– Вообще-то это он, но все верно, у Хэмиша отличный вкус. Итак, чем я могу вам помочь?

– Уверена, вы слышали в новостях про девушку и ребенка, обнаруженных в подвале дома в Оксфорде?

– И как эта история связана с Дональдом Уолшем? – Директор хмурится.

– Дом, в котором их нашли, принадлежит дяде мистера Уолша. Точнее говоря, мужу его тети. Они не кровные родственники.

Гир складывает вместе подушечки пальцев.

– И что?

– Мы пытаемся установить, кто и когда посещал этот дом. Я просила мисс Чапман проверить одну дату в две тысячи пятнадцатом году – надо узнать, был ли мистер Уолш в тот день в школе.

– То есть девушка провела в подвале так много времени?

Сомер немного медлит, и Гир успевает это заметить.

– Мы не уверены, – отвечает она.

– Признаюсь, я никак не могу понять, – с тем же хмурым видом продолжает директор. – Что даст вам точная дата, если вы не знаете, когда именно пропала девушка?

Сомер едва заметно краснеет.

– В тот день пропала Ханна Гардинер – возможно, вы о ней слышали. Мы считаем, что между этими делами есть связь. А если нет, нужно исключить такую возможность.

– И вы считаете, что эти дела связывает Дональд Уолш?

– Боюсь, что так.

Гир молчит. Видно, что он размышляет.

– Естественно, мы не хотим, чтобы информация о наших догадках стала общедоступной.

– Конечно. – Он машет рукой. – Я понимаю. Просто стараюсь соотнести ваши слова с тем Дональдом Уолшем, которого знаю я.

– И какой же он по-вашему?

– Усердный, трудолюбивый. Слегка надоедливый, если честно. Иногда слишком бурно на что-то реагирует, отчего кажется недружелюбным.

Сомер кивает. Может, причина недружелюбного отношения Уолша к директору кроется в сексуальной ориентации Гира?

– И если вам вдруг интересно, – добавляет он, – я ни от кого не скрываю, что я гей. Ни от сотрудников, ни от родителей. – Вдруг подается вперед с серьезным выражением лица. – Послушайте, констебль Сомер… Эрика, я занимаю эту должность всего девять месяцев, и в планах у меня много перемен. Школа смахивает на пыльный музейный экспонат, но так продолжаться не будет. Никаких старинных кожаных кресел в учительской. Посмотрите на мой кабинет, – показывает он рукой. – Вот такой я хочу видеть школу. Поэтому именно сюда первым делом привожу родителей будущих учеников, прежде чем показать остальные помещения.

– Да, их тоже нужно сменить.

– Учителей?

– Кресла, – улыбается Сомер.

– Они на очереди. Но и в штате сотрудников тоже, вероятно, грядут перемены, – более серьезным тоном говорит Гир.

Не удержавшись, Эрика глядит на дверь, а потом ловит ироничный взгляд директора.

– Мисс Чапман и так собирается уйти на пенсию в конце четверти. Перемены стоит вводить понемногу, правильно? Полагаю, некоторые учителя покинут школу добровольно. Не все разделяют мое мнение о том, в каком направлении должна двигаться школа.

– Среди них и Уолш?

– Скажем так: я подозреваю, что он уже давно ушел бы, жди его кто-нибудь в другом месте. Или будь у него достаточно денег.

– Как раз об этом я и собиралась вас спросить – или намекнуть. Как известно, мистер Уолш сменил три места работы за последние десять лет. У вас он трудится дольше всего. Можете ли вы сказать, почему он ушел из первых двух школ?

Гир хмурит лоб:

– Не уверен, что вправе раскрывать личную информацию…

– К расследованию убийства это не относится, сэр. Можете сами проверить, я не против. Честно сказать, мистер Уолш только выиграет от того, что мы получим полную картину. Если он непричастен к делу, то чем быстрее это выяснится, тем лучше. Думаю, вы понимаете, о чем я.

Директор молчит.

– Особенно важно узнать, не было ли каких-либо упоминаний о сексуальных домогательствах по отношению к молодым женщинам или…

– Детям? – Гир качает головой. – Ничего подобного. Я промолчал лишь потому, что пытался сформулировать мысль, вот и все. Дональд Уолш – человек сложный. Временами чуть резкий. Иногда я думаю: зачем он вообще стал учителем? Он ведь явно недолюбливает детей. Забавно, что ребята просто считают его саркастичным и поэтому держатся настороженно. Уолш старается наладить с ними связь, но он не привык работать в команде. Он не «коллегиален». Это, кстати, типичное словечко из лексикона Дональда Уолша. Я бы сказал – не «дружелюбен».

Раздается стук в дверь.

– Мистер Гир, к вам пришли, – сообщает секретарь, просунув голову в кабинет.

Сомер встает, пожимает руку директору.

– Спасибо. Если вдруг вспомните что-то важное, свяжитесь с нами.

* * *

Гислингхэм ждет на парковке. Компьютер из кабинета Уолша грузят в фургон криминалистов.

– Я пообщался с учителями, – говорит Крис, когда Сомер садится в машину и закрывает дверцу. – Уолша не любят, однако ни в чем аморальном не подозревают.

– Ричард Гир сказал примерно то же самое.