Скрытые связи

Сказанное, впрочем, не означает, что нам следует отказаться от научной строгости. Говоря об «объективном описании» в науке, я в основном — ив первую очередь — имею в виду не столько простую сумму индивидуальных вкладов, сколько корпус знаний, сформированный, ограненный и упорядоченный коллективными усилиями ученых. Даже когда объект исследования состоит из сделанных от первого лица сообщений о личном опыте, нам ни в коем случае не следует отвергать традиционную научную практику межсубъектного обоснования [14].

Различные направления в исследованиях сознания

Использование нелинейной динамики и систематического анализа личного сознательного опыта призвано стать ключевым моментом в построении подлинной науки о сознании. И в последние несколько лет был сделан целый ряд важнейших шагов в этом направлении. По существу, в зависимости от степени использования нелинейной динамики и анализа личного опыта огромное разнообразие сегодняшних подходов к изучению сознания можно условно разделить на несколько направлений [15].

Первое из них — наиболее традиционная школа научной мысли. К ней, в числе прочих, относятся нейробиолог Патриция Черчленд испециалист по молекулярной биологии, нобелевский лауреат Фрэнсис Крик [16]. Франсиско Варела назвал это направление «нейроредукционистским», поскольку его представители стремятся свести сознание к нейронным механизмам. Они, таким образом, по выражению Патриции Черчленд, «разделываются» с сознанием — почти так же как физика разделалась с теплотой, отождествив ее с энергией движущихся молекул. Как пишет Фрэнсис Крик:

«Вы», ваши радости и печали, ваши воспоминания и амбиции, ваше чувство индивидуальности и свободы воли — по существу, не более чем поведение огромного ансамбля нервных клеток и входящих в них молекул. Как выразилась бы по этому поводу кэрролловская Алиса, «вы всего лишь кучка нейронов» [17].

Крик подробно объясняет, каким образом сознание может быть сведено к работе нейронов, а также утверждает, что опыт сознания — это эмергентное свойство мозга как целого. Вместе с тем он нигде не говорит о нелинейной динамике порождающего его процесса самоорганизации, а потому оказывается не в состоянии разрешить «труднейшую из загадок сознания». Философ Джон Серл так формулирует эту проблему: «Каким образом осязаемые, объективные, количественно описываемые акты нейронной активности способны порождать качественный, сокровенный, субъективный опыт?» [18]

Второе направление исследований сознания, получившее название «функционализма», является среди сегодняшних когнитивистов и философов особенно популярным [19]. Его сторонники утверждают, что ментальные состояния определяются их «функциональной организацией», т. е. структурой причинно-следственных связей в нервной системе. Функционалистов нельзя назвать картезианскими редукционистами, поскольку они уделяют пристальное внимание нелинейным нейронным структурам, но вместе с тем они не признают того, что опыт сознания является целостным, эмергентным феноменом. С их точки зрения сознательное состояние полностью определяется своей функциональной организацией и, таким образом, может быть понято в деталях, как только выяснится модель этой организации. Дэниел Деннетт, один из ведущих функционалистов, дал своей книге броский заголовок «Разгадка тайны сознания» [20].

Когнитивисты постулировали множество моделей функциональной организации; соответственно, на сегодняшний день существует множество различных направлений функционализма. Иногда функционалистские подходы заимствуют из исследований искусственного интеллекта аналогии между функциональной организацией и компьютерными программами [21].

Менее известна небольшая группа философов, именующих себя «мистерианцами». Они доказывают, что сознание представляет собой глубочайшую из тайн, которую человеческий разум никогда не раскроет из-за своей внутренней ограниченности [22]. В основе этой ограниченности, на их взгляд, лежит неустранимая двойственность, на поверку оказывающаяся классическим картезианским дуализмом разума и материи. С одной стороны, интроспекция не может ничего сказать нам о мозге как о физическом объекте, с другой — изучение структуры мозга не в состоянии приблизить нас к пониманию сознательного опыта. Отказываясь рассматривать сознание как процесс и не отдавая должного природе эмергентных феноменов, мистерианцы оказываются неспособными навести мост через картезианскую пропасть и заключают, что природа сознания навсегда останется загадкой.