Скрытые истины (ЛП)

Я стала драить себя мочалкой, в голове не было ни единой мысли, а тело совсем ничего не чувствовало. Я мыла. И мыла. Стараясь стереть с себя Ариса. Прошлась мочалкой по лицу, где он меня целовал. Шее, куда присасывался. Терла руки и ноги, где Арис меня хватал. Но мне казалось, что ничего этого не достаточно. Я скребла, скребла и скребла свою кожу, но по-прежнему чувствовала его на себе, надо мной и внутри.

Когда я раздвинула ноги и стала мыть мочалкой между бедер, она приобрела светло-розовый оттенок. Именно в этот миг на меня обрушилась реальность всего содеянного Арисом. Мои и без того дрожавшие руки начали трястись сильнее, а колени ослабли. Я обессилела и упала на пол душа, из глаз полился поток неконтролируемых слез, смешиваясь с розоватой водой. Я смотрела, как кровь и слезы стекали в канализацию, тут же исчезая, и вспомнила, как совсем недавно была с Арисом в душе. Пыталась утешить его. Смывала кровь.

Как он мог сотворить со мной такое?

Арис забрал у меня то, что я никогда не смогу вернуть.

То, что не предназначалось ему.

Оно было моим. Только я должна была решить, кому это дарить. С кем разделить этот момент.

А теперь, когда меня этого лишили, мне показалось, что часть меня тоже исчезла.

Я снова принялась тереть кожу, пока она не стала ярко-красной, а прикосновения к ней болезненными. Пока вода в душе не стала ледяной и вновь прозрачной. Пока не осталось другого выбора, кроме как выйти из душевой и столкнуться с тем, что Арис со мной сделал.

Чувствуя себя незащищенной и желая спрятать свое тело – будто это сделает произошедшее менее реальным – я нашла пару спортивных штанов и толстовку с капюшоном и быстро надела. Вернувшись в ванную, чтобы почистить зубы, я заметила на полу полотенце. Мне нужно было избавиться от него. Уничтожить улики. Потому я на обратном пути забрала его с собой в спальню и зажгла камин, наплевав на то, что было недостаточно холодно, чтобы вообще его растапливать. Когда комната окрасилась танцующими ярко-красными и оранжевыми языками пламени, я бросила полотенце в огонь. После я схватила с кровати одеяло, закутавшись в него, словно в кокон, и улеглась перед камином, смотря, как огонь сжигал ткань. Мои веки все тяжелели, пока, наконец, не закрылись.

ГЛАВА 16

Костас

Я наблюдал за ее беспокойным сном уже черт знает сколько времени. Может, несколько часов. Я вышел из больницы ранним утром, когда луна еще не покинула небосклон, и направился домой с намерением свалиться на кровать. Произошедшие события измотали меня до чертиков. Но разбитый и хрупкий вид Талии заставил задуматься. Я будто оказался в застывшем осколке времени, где все вокруг замерло. На меня нахлынула волна покоя.

Я не двигался.

Не говорил.

Вообще ни черта не делал, только смотрел на спящую Талию, сидя на краю кровати. Ее шелковистые светлые волосы почти высохли, локоны стали похожи на беспорядочные волны. Талия поджимала свои пухлые губы, словно ее сны ужасны. И так оно, похоже, и было. Ее привели к самой безжалостной семье в Греции и заставляли выйти замуж за монстра.

Но монстры не всегда так ужасны, как кажется.

Может, однажды она это поймет.

«Как mamá?»

Эта мысль опустошила меня. Моя мать явно устроила представление для всех нас. В котором отец был звездой. Я ощущал себя преданным ими обоими. Ведь мама изменила моему отцу, а тот решил поиграть в игру нашими жизнями в качестве расплаты.

Сможет ли Талия когда-нибудь полюбить меня, как – я полагал раньше – мать моего отца или же так и останется жертвой в ловушке у монстра, всегда ищущей способ сбежать?

Внутри забурлило раздражение.

Инстинкты кричали схватить Талию за волосы, запрокинуть ей голову, чтобы заглянуть в глаза, и объяснить, что если она даже подумает выкинуть трюк, похожий на мамин, я уничтожу ее всеми возможными способами. Чудовище внутри меня молило сделать именно это, разъяренное предательством.

Но тихое хныканье во сне заставило меня передумать.

Талия – не моя мать.

А я – не отец.

Я провел ладонью по лицу и раздраженно выдохнул. Мне нужно было жениться на ней, поскольку, очевидно, судьба вела нас к этому уже давно. Именно к такому исходу родители Талии и мои проложили дорожку. Да, сперва предполагалось, что это своего рода наказание, но теперь мы могли взять все под наш контроль.

Встав с кровати, я подошел к Талии и опустился на колени. Под ногтями все еще находилась запекшаяся кровь отца, мне давно стоило принять душ. Но раз солнце уже начало заглядывать в окна, сигнализируя о начале нового дня, я не мог сидеть без дела.

Мне нужно было заполучить то, что должно стать моим.

– Доброе утро, – произнес я хриплым из-за всего пережитого и бессонной ночи голосом. – Талия, вставай.

Она вздрогнула, с ее губ сорвался крик ужаса. Талия стала отползать от меня, но я схватил ее за плечи и прижал к полу.

– Успокойся, – пророкотал я. – Это я.

Ее ресницы затрепетали, а в сонных красноватых глазах отразилось облегчение, смешанное с беспокойством.

– Костас, – прохрипела Талия. – Ты вернулся домой.

От ее слов о доме у меня сдавило грудь.