Скрытые чувства

В полнейшем душевном раздрае я упускаю момент, когда она уходит. Понимаю, что мы одни, лишь когда Князев сгребает меня в объятья и, целуя, куда придется, начинает меня утешать.

– Это все неправда! Она специально тебя настраивает против меня. Не знаю, зачем… Но специально. Слышишь?

– Никто меня не настраивает. И не настроит. Ну, что ты расклеилась, маленькая? – он действительно, как ребенка, покачивает меня в руках.

– Правда?

– Конечно…

– Это хорошо. Особенно учитывая, что я к тебе с чемоданом приехала.

Откуда берутся силы на шутки – не знаю. На первый взгляд кажется, что сил вообще не осталось.

– Как с чемоданом?

– Вот так. Правда, он остался в такси. Надеюсь, твое предложение съехаться еще в силе.

– Ну, конечно.

– Тогда, может, мы поедем домой? У меня был просто ужасный день. Просто ужасный, – я снова начинаю плакать. Слизываю слезы с губ. И совсем неизящно вытираю рукавом сопли. Князев колеблется. Наверное, у него действительно полно работы. Но я знаю, что в конечном итоге он всегда выбирает меня.

– Хорошо. Постой здесь. Я поручу Петровичу переложить твой чемодан. Номер такси хоть помнишь?

– Я сфотографировала, – шмыгаю носом.

Не знаю, какие распоряжения отдает Князев, но когда мы выходим из кабинета, рыжухи уже и след простыл. А мои вещи заботливо переложены в багажник его Гелендвагена. Я засыпаю еще в машине. Нервный срыв не проходит даром. Чувствую, как он вытаскивает меня, куда-то несет. Хочу проснуться, но это странное состояние летаргии не так-то просто перебороть.

Глава 22

Жанна

Меня будит аромат яичницы и подсушенного хлеба. Не знаю, в какой момент он стал таким ненавистным. Я вообще не хочу об этом задумываться. Мне нужно просто немного полежать. И приступ пройдет. Наверное…

Однако отлежаться мне не удается. Дверь в спальню открывается. Иван входит спиной. Его руки заняты подносом с той самой проклятой яичницей, аромат которой постепенно заполняет всю комнату. Не в силах это терпеть, я вскакиваю с постели и бегу в туалет, где меня выворачивает наизнанку. После без сил поднимаюсь с пола и открываю кран. Конечно, я понимаю, что Князев здесь, и намеренно его игнорирую. Умываюсь. Полощу рот и выдавливаю пасту на зубную щетку. И как раз в этот самый момент Князев и ловит мой взгляд в зеркале над раковиной.

– Доброе утро, – слабо улыбаюсь я.

– Правда? – он изгибает бровь и демонстративно косится на унитаз. Я краснею.

– Ну… Не совсем. Я, наверное, что-то съела.

Чищу зубы. Хочет смотреть? Пускай. Хотя вообще я предпочитаю заниматься такими вещами в одиночестве.

– И позавчера? И в пятницу? И во вторник…

Отбрасываю щетку. Вытираю руки полотенцем и, нервно сжав кулаки, интересуюсь:

– Ты что, за мной следишь?

– Я о тебе волнуюсь.

Хорошая попытка. Еще бы понять, почему он так на меня смотрит. Телом проносится холодная нервная дрожь.

– Это, наверное, нервное, – пожимаю плечами.

– Может быть. Но мы не будем гадать.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы едем в больницу. Прямо сейчас.

– Ты что? У меня пары! Да и ты наверняка занят.

Я прохожу мимо Ивана к выходу, ставя точку в этом разговоре. Но у него другие планы на мой счет. Он ловит меня на полпути. Сжимает в ладони ягодицу и, скользя губами по волосам, жарко шепчет:

– Ничего. Я отложу встречи.

Медленно поднимаю ресницы. Наши взгляды снова встречаются. И я в который раз понимаю, как же встряла. Он одержим. Он просто одержим мною… Нет смысла сопротивляться. Иван все равно сделает так, как посчитает нужным. Иногда мне кажется, что у меня вообще нет права голоса. Это страшно. Но еще страшней убедиться в том, что я и так подозреваю.

– Это глупо, правда. Я в полном порядке.

– Беги, собирайся, – отмахивается от моих слов Князев и легонько шлепает меня по попе, будто задавая траекторию движения.

Интересно, как он узнал, что меня тошнило?

С каждой секундой меня трясет все сильнее. Я достаю первые попавшиеся джинсы, свитер и одеваюсь под пристальным взглядом Ивана, который занимается тем же самым в противоположной стороне большой гардеробной комнаты. За последние месяцы он несколько похудел, отчего его стальные мышцы обозначились четче. Иногда я залипаю на его фигуре. Как художнику, мне приятно на него смотреть. А ему почему-то ужасно нравится ловить меня за подглядыванием. Для него это как приглашение к сексу. Князев удивительно активен в этом смысле. Особенно для мужчины его возраста. Хотя в последнее время он так устает, что до любви доходит все реже.

– Готова?

Нет. Но сопротивление бессмысленно. Если рядом с ним я что-то и усвоила, так именно это. Иногда мне даже нравится, что у него все-все под контролем. Так я чувствую себя спокойнее и более защищённо. Но иногда… иногда его одержимость контролем приобретает паталогические формы. И мне становится страшно.

Выходим. Князев куда-то звонит. Он вообще редко откладывает телефон в сторону.

– Нас примут сразу же. А по поводу пропуска в универе я договорюсь.

– Не надо!