Скрижаль последнего дня

Он снова открыл рюкзак и вытащил ломик. Просунул кончик инструмента между двумя камнями и надавил на противоположный конец. Ничего не произошло. Тогда Бронсон развернул ломик, снова вставил в щель и со всей силой навалился на него. На этот раз камень чуть пошевелился. Тогда Бронсон принялся методично его расшатывать, вставляя ломик то сверху, то снизу, и камень постепенно стал поддаваться усилиям. Через пару минут он расшатался настолько, что Бронсон смог с размаху загнать свое орудие глубоко в щель над камнем и, действуя как рычагом, вывернуть наконец его из стены. С глухим стуком тот упал на землю. Бронсон отодвинул его в сторону, и они вдвоем с Анджелой нетерпеливо заглянули в образовавшуюся дыру.

К огромному их разочарованию, прямо за вынутым камнем находился другой.

— Теперь понятно, почему наш щуп прошел так далеко, — сказал Бронсон и ткнул пальцем в отверстие. — В одном месте угол камня, который я вытащил, находился в точности на том же уровне, что и угол следующего. А в предыдущих случаях везде, где я просовывал проволоку, она, должно быть, просто утыкалась в камень из внутреннего ряда.

— Попробуй еще, — предложила Анджела.

Когда Бронсон стал просовывать стальной щуп в щели вокруг камней уже из внутреннего ряда, тот каждый раз, не встречая сопротивления, явно проникал в пустоту.

— Надо вынуть еще один камень из внешней кладки, — решил он, — чтобы было сподручнее работать. А потом я вытащу пару камней из внутреннего ряда.

После того как Бронсон вывернул из стенки один камень, вынуть второй было уже не так сложно. Его больше беспокоило, как бы не обрушился верхний ряд, потерявший в результате его действий опору, но пока что он держался крепко. Внутренняя кладка легче поддалась усилиям, поскольку слагавшие ее камни были несколько меньших размеров. Бронсон довольно быстро вытащил три из них, так что в стенке образовалось отверстие, достаточно широкое, чтобы в него можно было заглянуть.

— Дай, пожалуйста, фонарь, — невнятно проговорил он, встал на колени и просунул голову в дыру.

— Что там видно? — дрожащим от возбуждения голосом спросила Анджела. — Что там?

— Сдается мне, здесь ничего нет. Постой-постой — на полу что-то лежит. Помоги мне. Похоже, она весьма тяжелая.

Кряхтя, Бронсон вытащил через отверстие массивную каменную плиту и с помощью Анджелы прислонил ее к стенке алтаря. Потом они поднялись на ноги и несколько секунд завороженно разглядывали находку.

— Черт, и что же это? — нарушил наконец молчание Бронсон. — И, кажется, там лежит еще одна такая.

Менее чем через минуту они вытащили и вторую плиту и аккуратно поместили ее рядом с первой.

— Вот так, — пробормотал Бронсон, потом еще раз заглянул в дыру и, подсвечивая себе фонариком, внимательно обследовал полость. — И больше здесь ничего нет, — сообщил он, — кроме мелких камней и массы пыли.

Бронсон и Анджела стояли и пристально смотрели на две каменных плиты. Они были продолговатые, с прямоугольным основанием и закругленной верхней частью, где-то с дюйм толщиной, порядка пятнадцати дюймов в высоту и девять-десять дюймов в ширину. Плиты с обеих сторон покрывали аккуратные ряды значков, и, как показалось Бронсону, надпись была сделана на арамейском. За последнее время ему очень часто приходилось иметь дело с арамейскими текстами, и он не сомневался, что не ошибается. Кроме того, похоже было, что надписи на обеих плитах идентичны.

— Пыли? — глядя на него, переспросила Анджела.

— Ага. Я бы сказал, это пыль двух тысячелетий.

— Но смотри, — и Анджела показала на плиты. — На них нет ни пылинки.

Бронсон присмотрелся к находке более внимательно.

— Ну, возможно, я смахнул всю пыль, пока вытаскивал их, — предположил он. — Но что это такое? Мне кажется, текст представляет собой что-то вроде списка. Просто это больше похоже именно на ряд отдельных фраз, чем на какой-то цельный текст.

Анджела ничего не ответила. Она опустилась на колени и внимательно рассматривала плиты, кончики ее пальцев осторожно повторяли очертания арамейских символов. Когда через полминуты она подняла глаза на Бронсона, он увидел, что лицо ее побледнело.

— Я и думать не смела, что мы обнаружим что-то подобное, — тихо произнесла Анджела. — Пожалуй, нашу находку можно назвать «дощечками из Храма в Иерусалиме», «дощечками Моисея». Я полагаю, это могут быть ранние — действительно ранние — копии Декалога.[37]

— Копии чего? — не понял Бронсон. Он заметил, что Анджела едва ли не задыхается, так она разволновалась.

— Я имею в виду Десять заповедей, Завет Моисеев. Каменные скрижали, которые Господь передал Моисею на горе Синай. Договор, который Бог заключил с людьми. Те самые законы, которые заложили основы веры. — Анджела замолчала на несколько секунд, потом посмотрела на Бронсона. Глаза ее округлились, и в них отразился страх. — Забудь о Ковчеге Завета. Возможно, перед нами сейчас находятся две копии самого Завета.

— А кто сказал, что это копии? — раздался голос за их спинами, и через мгновение из темноты выступил Бэверсток с пистолетом в руке.

76