«И с безумием приходит свет»
Карина Хелле
Аннотация:
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Нет ничего более пугающего, чем рассвет, что казался темнее ночи. Когда ты часами
ждешь первых лучей света, напоминание, что наша планета крутится, и жизнь
продолжается, а получаешь лишь тьму. Может, солнце было где-то там, может, мир
вертелся, но я этого не знал. Я видел лишь тьму, эту черную дыру, что засасывала меня,
пока не осталась оболочка моего бывшего я. В этом безумии не было света. Моя
татуировка была ложью.
Утром после того, как Перри бросила меня, как я создал эту дыру, солнце не взошло.
Я ворочался всю ночь в постели в логове, пока не смог выдерживать запах ее волос на
простынях. Я перебрался в кресло, а, когда проснулся, был не один.
А хотелось быть в одиночестве.
- Декс, - голос Джен ворвался в бездну.
Я не хотел сейчас разбираться с ней. Прошлой ночью она нашла меня рыдающим на
полу. Он помогла мне встать, впервые за все время позаботилась обо мне. Может, из-за
той же вины, что была у меня. Может, она делала это напоследок, чтобы не ставить
плохую точку.
Я медленно открыл глаза. Комната была серой, монотонной, мертвой. Она сидела в
кресле, которое придвинула ко мне, она ненавидела это кресло, потому что я купил его в
«IKEA». Она выглядела так же ужасно, как и я, и от этого было еще печальнее. Когда
Дженнифер Родригез напоминала рыбу фугу, становилось понятно, что произошло что-то
ужасное.
- Декс, нам нужно поговорить, - сказала она хриплым голосом. Она посмотрела на
свои колени в шелковых штанах пижамы, спутанные волосы закрыли ее глаза.
Обычно от этих слов все мужчины напрягались. Может, даже прыгали из окна. Я
был слишком пустым, слабым, чтобы сделать что-то еще, кроме как лежать и смотреть на
нее. Она выглядела иначе, комната выглядела иначе, ничто уже не будет прежним. И хотя
я мог успокоиться от этого, перемена означала потерю Перри. Так что легче не было.
- Говори, - сказал я, потому что не было сил сделать это самому. Я хотел услышать
все от нее. Я хотел услышать, как она признает ошибки. Я хотел - сильнее всего -
получить шанс признаться в своих.
Она принялась водить ногтями с маникюром по ногам, оставляя линии на штанах,
что медленно пропадали на шелке. Ей было сложно. Это меня немного взбодрило.
- Я… - сказала она и отвела взгляд от меня. Ее глаза блестели от слез. И мне стало не
по себе. Никто не хотел видеть, как женщина плачет, даже если она - дьяволица. - Думаю,
нам нужно расстаться.
Я смотрел на нее.
- Неужели?