Скотт Янг

Билл подошел к номеру Уореса и остановился, дверь была открыта. Он постучал, разглядывая просторную комнату, значительно большую, чем номера на третьем этаже. Откуда-то из глубины послышался голос тренера:

—Входи.

Уорес сидел перед телевизором. Показывали какой-то вестерн, и он не выключил телевизор, а только приглушил звук.

—Что хочешь выпить? — предложил он, показывая рукой на столик, где стояли поднос с соками и блюдо с кубиками льда.

Билл налил себе бокал сока и сел напротив Покеси Уореса.

—Настало время поговорить с тобой, — сказал Уорес. — Надо нам кое-что прояснить, пока ты окончательна не свихнулся.

Билл почувствовал, что начал краснеть.

Но это тревожит меня, — тихо сказал он.

Почему? — спросил тренер. — Разве ты сделал это умышленно?

Нет! — воскликнул Билл. — Я хочу сказать... Мы схватывались с ним всю прошлую неделю, как только встречались на льду... Может быть, я и приложил больше сил, хотя сделал это совершенно бессознательно, но... если бы я знал, что это Мур...

Тренер рассмеялся коротким лающим смехом.

—Вот что беспокоит тебя! — перебил он. — Скажу тебе, парень, с такими мыслями нельзя играть в хоккей. Мимо тебя мчится противник с шайбой, и твоя задача не пропустить его. Ты должен сделать это чисто, по правилам. Силовые приемы, умение удержаться на коньках и бросать по воротам — вот суть хоккея. Если ты всякий раз будешь бояться нанести сопернику травму, ты не сможешь стать игроком, каким, я надеялся, ты станешь, наблюдая за тобой в последние дни...

Билл слушал молча.

Тренер поднялся с места и принялся вышагивать от окна к окну, засунув руки в карманы. Он был без пиджака, в белой рубашке с развязанным галстуком, концы которого свисали у него на груди.

— Я хочу откровенно сказать тебе о том, что, если что-нибудь случится с Муром, у меня может не представиться случая еще раз поговорить с тобой, — продолжал Уорес. — Но, во-первых, у меня есть сведения, что ничего страшного с ним не произойдет. Я только что разговаривал с Джимом Мэрфи. Он сказал, что с Бенни все в порядке. Правда, возможно, что он месяца два-три не сможет играть. А может быть, и никогда. Я не скрываю этого, чтобы ты был готов ко всему. Но только запомни, что в этой игре никто не выходит на лед с целью убить соперника. И пойми, что ты тоже мог оказаться на носилках, когда Мур в первый день ударил тебя клюшкой и локтем.

Не знаю, — с несчастным видом произнес Билл. — Я все время думаю, что если он тяжело пострадал, то я...

Что ты? — перебил его тренер, но не стал ждать ответа. — Послушай, коль скоро ты начал хорошо проявлять себя здесь, я кое с кем о тебе поговорил. У тебя интеллигентные родители, и естественно, что ты хотел бы поступить в университет. Я знаю, были на то причины, чтобы предпочесть хоккей. Остряк рассказал мне об этом... Но меня это не интересует. Если кто-то хорошоиграет в хоккей, мне безразлично, почему он хочет стать профессионалом. Мне важно, чтобы он проявлял себя на льду.

Уорес перестал шагать по комнате и остановился, глядя на Билла.

Ты еще, неважно владеешь коньками, — сказал он.

Да, я знаю, — сказал Билл. — Но я все сделаю, чтобы...

Да, да, конькобежец ты неважный! — повторил Уорес. — Кроме того, ты еще не овладел искусством паса и приема шайбы, но рывок у тебя отличный. И бросок хороший, если только вчерашний гол может послужить доказательством этого. — Он опять замолчал. — А может быть, это была случайность?

Уорес, как всегда, говорил именно то, что думал.

Я отрабатывал броски всю прошлую весну, — сказал Билл.

Всю весну? Где же? — заинтересовался Уорес.

Достал старый лист оргалита, который содрали с прилавка, когда ремонтировали один магазин, — объяснил Билл. — У него очень гладкая поверхность.

Ну и сколько же бросков в день ты делал? — удивленно спросил тренер.

Билл мог назвать точную цифру, потому что это был объем его тренировочной работы.

—Двести, — сказал он.

Уорес остановился посредине комнаты, сунул руки еще глубже в карманы брюк и усмехнулся.

Двести? И как же это происходило?

Мы с товарищами соорудили нечто вроде ворот из старых досок, — смущенно начал Билл, но в это время в комнату вошел Остряк Джексон, который слышал последнюю фразу Билла.

Пусть он расскажет тебе о мешке, который они использовали для тренировки, — сказал он.

Что еще за мешок? — рассмеялся Уорес.

Расскажи ему, Билл, — попросил Остряк.

А что рассказывать... — проговорил Билл. — Все равно из этого ничего не получилось...

Джексон хохотнул.

—Эти ребята достали старый мешок из-под сахара, набили его песком и подвесили к балке в гараже у одного парня, — начал он. — Было в нем фунтов двести. А потом раскачивали мешок и, пробегая мимо, наталкивались на него. Двое или трое парней чуть не покалечились, после чего им пришлось расстаться с этой затеей.

Уорес и Джексон начали хохотать.

Он и меня сбил с ног несколько раз, — робко улыбнулся Билл.