Скорпион в янтаре

— Это отдельный разговор. И встречать вас именно здесь и именно сегодня я не собирался. Мог бы и завтра, в иных обстоятельствах. Просто вы некоторое время назад начали очень сильно фонить, и мне показалось, что никак вы не минуете это заведение. В общем, не слишком глубокое стратегическое предвидение, если имеется исходный комплект разведданных об объекте…

Шульгин не мог не согласиться. Он бы и сам сумел вычислить предстоящее поведение персонажа, представляющего серьезный интерес, зная ряд его психологических характеристик и образ мыслей.

— И что же вам нужно? Вы что-то сболтнули насчет функции? Давайте, просветите… Никакое знание не бывает излишним.

— Золотые слова. Скажите официанту, пусть обновит тарелки, ну и… это самое. Я должен уйти отсюда «в образе», то есть пьяным в стельку. Тогда посторонних мыслей не возникнет ни у кого. Серафим (досталось же человеку имечко) как царской полиции на клиентов стучал, так и нынешним стучит. В дело, не в дело, а материал выдает регулярно, с чего имеет вознаграждение побольше основного, включая чаевые. Пару раз в год, просто по закону больших чисел, непременно в точку попадает. То «деловые» сболтнут по пьянке о громкой истории, из-за которой весь МУР на ушах стоит, то на пятьдесят восьмую почтенный клиент наговорит, лишнюю рюмку приняв. Но с нами у него не пройдет, правильно?

— Кто бы спорил. Спасибо, что проинформировали, глядишь, дезу какую-нибудь через него заправим, если потребуется…

— Тоже мысль. Раньше мне не нужно было, а сейчас — кто знает…

— Вы и знаете, — меняя тон, ответил Сашка. — Лично мне, а особенно моему напарнику надоело заниматься тем, о чем так образно написал упомянутый нами певец Молдаванки. Наверное, вы тоже соскучились по общению и подзабыли о своей функции…

Писатель снова засмеялся.

— Александр Иванович, или я переоценил вашу проницательность, или вы попали в дурную бесконечность праздных представлений. Дело же заключается в том, что я, подобно вам, давно уже вольный стрелок, причем куда более вольный… Аггры, форзейли, даже те, кого вы называете Держателями, они, конечно, существуют. Занимаются своими мелкими делами…

— Отчего же мелкими? — не смог не перебить его Шульгин.

— Да просто потому, что все на свете тлен, кроме твоего собственного спокойствия. Первой среди нас это поняла Ирина. И со свойственной женщине мудростью прикрыла себя — вами. Разве не так?

Сашка, что удивительно, в тот же миг признал полную правоту странного собеседника. Ведь действительно — как только Ирина решила избавиться от своей должности, она (профессионально, следует признать) переложила все свои проблемы на них. Андрей за нее думал, Берестин отлично вписался в качестве запасного варианта, Шульгин — спасал физически, Левашов организовал ликвидацию «киллеров» и побег на Валгаллу, Воронцов принес схему дубликатора. А она больше ничем не была озабочена. Жила, как за каменной стеной.

Не считая некоторых деталей, все было именно так. Но ничего по этому поводу он говорить не стал. Это — наше дело, странного «доброжелателя» не касающееся.

Ответил нейтрально:

— Брак по расчету бывает счастливым, если расчет правильный. Но давай, про себя изложи.

Перейти на «ты» он счел своевременным. По обстановке.

— Я в свое время поступил почти так, как Ирина, но несколько грамотнее. И с тех пор — сам по себе. Захотел — стал властителем дум советского народа, надоело — перешел в нынешнее качество. Чем плохо — здесь почти ежедневно валяю дурака, подтверждая свою жалкость и никчемность. Возвращаясь домой, на седьмой этаж арбатского дома (квартиру отдельную и очень хорошую я успел заработать), пью лучшие коньяки из Торгсина или коммерческого, читаю отличные книги на всех языках, девушку могу пригласить (приняв иной облик), пожелав развеяться, покупаю билет в международный вагон Москва — Владивосток или в Сочи путевку. В Одессе имею возможность дачу снять на восьмой станции Большого Фонтана… За границу пока не уехал, потому что и здесь интересно. Но уеду непременно, потому что понял, с вашей, кстати, помощью, что очередная Великая война неизбежна…

— Нет, все ясно, — усмехнулся Александр, чувствуя, что собеседник не столь уж силен и сложен. Он даже начал догадываться, с кем имеет дело. — И все же именно сейчас я тебе нужен или ты мне? Чего ты хочешь?

— Помочь, ничего более. Ты, Шульгин, мне симпатичен. Больше, чем любой из твоих друзей. Нет, — он сделал руками протестующий и отстраняющий жест, — о друзьях ничего, это святое, однако есть же разница между людьми, ты согласен? И подругами тоже. Я знаю, что ты мечтал бы стать любовником, а то и мужем Ирины, но не получится. Любовником воронцовской Наталии ты себя даже не воображаешь, при том, что это очень милая и красивая женщина. О других говорить не будем. Так?

Шульгин, даже против воли, кивнул. Здесь Юрий попал в точку.

— Сейчас то же самое. Мне хочется с тобой разговаривать и иметь дело.

— Какое? — спросил Шульгин. Надо же брать инициативу в свои руки, иначе что получается?