Читаем Скорпион полностью

Человек, который действительно мечтает совершить нечто сверхъестественное, как в данном случае, не будет об этом уведомлять общественность письмецом. Следовательно, мы имеем угрозу, позу, игру на публику, истерику, желание привлечь внимание к своей персоне. Внимание кого? Не молодой ли женушки, ушедшей к академику Фридману Исааку Израильевичу.

- Какая поза, какая игра на публику? - не понял Старков. - Алекс, он психопат, лечился у невропатолога, жена бросила: затрахал ревностью. Передал фотографию. - Такого место в Кащенко. Облучил, опять же свой конец и решил заделать всем нам ..., - и мой товарищ употребил народное словцо в рифму, частенько используемое нами в кризисных ситуациях.

Любители азартных игрищ на свежем воздухе зашумели - начался первый забег: лошадки, выбивая гравий из-под копыт, махнули наперегонки. Я посмотрел на фото: нейтральное лицо НТРовского труженика, бывшего комсомольца и общественного активиста. Никаких особых примет, разве что залысина, весьма заметная для тридцатитрехлетнего возраста. Глаза чуть раскосые и грустные, напряженная улыбочка, узкие губы - признак капризности и мнительности. Нельзя утверждать, что перед нами явный психопатный малый, скорее стандартный м.н.с. советской-совковой системы, когда-то получающий за добросовестное протирание штанов свои кровные сто десять рубликов.

- А сколько ему сейчас? - вернул фотографию.

- Прибавь пять, - ответил полковник и загорланил: - Давай, Фея! Давай, тяни, любовь моя!

Смешно: имеется прямая угроза всей планете, а сотрудник службы безопасности горланит кобыле Фее, чтобы она веселее перебирала своими тростниковыми ногами. Впрочем, я понимаю товарища: карательная Система находится в боевой готовности и теперь есть возможность заняться более тонкой работой: заправить на охоту menhanter.

- А почему бы и нет, - сказал Старков. - Поработай на Родину и ты, сукин сын, и безвозмездно.

- Безвозмездно?

- Мы тебе скажем спасибо.

- Спасибо за доверие, - вздохнул я. - А почему такое доверие?

Мой боевой товарищ ответил иносказательно, мол, поскольку мои оперативно-розыскные методы не отвечают никаким инструкциям, а чаще всего злостно нарушаются, то возникло мнение, что в данном случае, когда действует психически неуравновешенный...

- Стоп! - возмутился. - Ты хочешь сказать, что я тоже психически неуравновешенный?

- Я этого не говорил.

- Но подумал.

- Иди к черту! - занервничал полковник. - Или ищи психа.

- Тогда давай всю информацию.

- Дам, - отрезал Старков. - А пока не мешай болеть за Фею! Что-то она совсем не фру-фру, сволочь пятнистая!

Посмеявшись, я принялся рассуждать о новом деле. Прибойный гвалт трибун не мешал. По утверждению всех служб безопасности, ничего подобного не могло произойти в Федеральном ядерном центре. Правда, последний год выдался тяжелый: ученому люду не платили зарплату больше шести месяцев и даже имел место самострел - от безысходности и стыда застрелился в своем кабинете директор этого центра.

Вероятно, кремледумцы образца 1997 года уверены, что ядерщики, равно как военные, шахтеры, учителя, медики и проч., питаются исключительно святым духом и посему могут и не роптать по безделице. (Почему бы жизнь других не считать безделицей?). И тем не менее никаких активных протестов атомщики не выдвигали, а самоотверженно несли свою вахту по снабжению бездонных закромов родины ураном, плутонием, цезием и другими полезными продуктами полураспада.

И вот такой исключительный случай, о котором в далеком закрытом Снежинске, что под Челябинском, знают единицы: новый директор, начальник охраны центра и Нестеровой-младший. Достаточное количество, чтобы выклюнулся какой-нибудь картавый писака и намарал сенсационный репортажик с места события. Не трудно представить заголовки СМИ под рубрикой: "Мирный атом на службе человека".

Черт знает что? Если у Виктора Германовича поехала, как выражается молодежь, крыша, то логикой просчитать его действия не представляется возможным. Остается надеяться только на интуицию и на собственные нестандартные поступки, а также на оригинальный ход мыслей.

Меня отвлекает рев трибун: несчастные животины, вытягивая измученные морды в уздечках, рвутся к финишу. Панический бой колокола. Крики проклятий и виват! Я смотрю на квиток: цифры на нем полностью совпадают с цифрами на электронном табло:

- Кажется, я выиграл?

- Фея последняя, дохлятина, - в сердцах говорит Старков и наконец понимает в чем дело. - Алекс, ну ты даешь! Первый раз, что ли?

- Нет, хожу каждый день, - зеваю, - меня все кобылы знают в лицо.

Полковник добродушно смеется: новичкам везет, однако соглашается, что лучше более не играть, и мы отправляемся получать сумму, на которую можно легко провести вечерок, к примеру, в театральном надушенном будуаре мадам М.Арбатовой, хлебая уксусный шампань и поедая кремовые феминистские пирожные.

Перейти на страницу:

Похожие книги