Скорпион

- Сейчас жизнь такая, неприятная, - передернул плечами. - Марина, лучше будет, если каждый из нас...

- О, прошу меня извинить, - выступила мадам Штайн. - Но я пожалуй, пойду.

- Нет-нет, мы Диночку не отпускаем, - заволновалась Марина.

Короче говоря, мы договорились, что чужеземная любительница нашей "клубнички" приглашается на поздний прощальный ужин при свечах у бабульки Василисы Павлиновны, поскольку она, Дина Штайн, разумеется, завтра убывает на родину.

- И зачем нам этот мопсик, - не выдержал я, когда дама покинула автомобиль. - Нам и так хорошо, вдвоем?

- Она хорошая, - отвечала Марина. - А ты противный и невоспитанный.

- Почему?

- Не умеешь скрывать своих чувств.

- Я не умею? - возмутился. - Еще как умею.

- Не умеешь. Когда я сказала про ужин при свечах... втроем. Тебя, беднягу, перекосило как калитку.

- Какую такую калитку, черт побери! Я же говорю...

Девушка прервала мои вопли - прервала поцелуем, неожиданным и бесконечным. Я попытался оказать посильное сопротивление, увы, сражаться с подобными бесподобными фуксиями могу только в постели и то с их добровольного согласия.

Словом, menhanter потерпел полное фиаско. В том смысле, что поведал настырной будущей журналисточке о нелегких проблемах, задевающих служебные интересы господина Фиалко, которые я, якобы сотрудник ФСБ, обязан защищать. Само собой разумеется, рассказал в том информационном объеме, который посчитал минимальным для компенсации чужого любопытства.

- Значит, мы для начала ищем субъекта неверной половой ориентации? улыбнулась Марина.

- Мы? - хмыкнул от такого нахальства.

- Я тоже хочу вести расследование, свое.

- Марина!

- И я могу тебе помочь.

- Как?

Все оказалось просто - знаменитый журналист Гостюшин, который вел "поток" в МГУ, занимался именно этой проблемой. И даже опубликовал несколько материалов под общим названием "Голубые ели...".

И пока Марина по телефону договорилась с ним о срочной вечерней встречи, я купил бутылку родной, чтобы разговор на малоприятную тему не слишком испортил нам всем настроение.

Проживал действующий журналист в центре, в Козихинском переулке. Дом был старо-московский, добротный, с парадной лестницей и лязгающим современным лифтом.

Дверь открыла девочка лет двенадцати с ангельским выражением на миловидном личике. В её руках пушился кот, на хвосте которого был повязан праздничный бант цвета утренней зари.

- Издевается над животным наша Леночка, - из кухни выходил человек в мятых джинсах и клетчатой рубахе. Лицо его было худощавым и утомленным. Именно такие лица встречаются у журналюг, коим больше всех надо и кто живет сердцем. - Привет, Маринка, - пожал ей руку. И представился мне. Анатолий.

- Па, - влезла под его руку Леночка. - А можно я Мурзика покупаю?

- Брысь, - сказал журналист и пригласил нас в свой кабинетик, находящийся в каморке, где в достопамятные хлебные годы жила прислуга.

Кабинет был забит книгами, газетами и прочей макулатурой. На стенах висели грамоты, фотографии и плакаты. На продавленной кушетке белели исписанные листы. Журналист принялся их собирать, как полевод картофель. На столе мглел экран компьютера. В окне я заметил далекую кремлевскую башню с тлеющей рубиновой звездой.

- Как бы звезды не стали голубыми, - заметил я, опускаясь на кушетку.

- Не должны, больно мужланистая жизнь наша, - улыбнулся Гостюшин и крикнул в щель двери. - Наташенька, щелкни огурчиков дачных, - и посчитал нужным сообщить. - Вот дачку ладим. Ладим-ладим и все не сладим, а огурчики отменные...

- Папа, - раздался пронзительный голос Леночки из дальней комнаты. Анька у меня Мурзика... Мурзик мой! А-а-а!

- Анька, это моя старшая, - крякнул журналист. - Минуточку. - И вышел вон.

Я и Марина переглянулись: кажется, мы не вовремя? Живут люди счастливо, живут своими заботами, а мы им мешаем. Неожиданно в кухне грохнула посуда. Было такое впечатление, что для кота решили срочно пожарить свежемороженую треску.

- Это Наташа, жена, щелкает огурчики, - посчитала нужным объяснить моя спутница. Наверное, чтобы я не волновался понапрасну?

В конце концов домашние хлопоты в семействе Гостюшиных на время прекратились. Девочки отправились стирать Мурзика, полненькая, уютненькая, правда, чуть встревоженная непрошеными гостями жена метнула блюдо с закуской, и мы наконец стали соображать на троих.

По утверждению журналиста, проблема заключалась лишь в том, чтобы найти нужных людей - по телефону. Существует сеть информаторов в "голубом Движение", способных за максимальную цену выдать максимальный результат.

- Сколько? - спросил я.

- А сейчас мы узнаем, - ответил журналист и потянулся к телефонной трубке.

Через несколько минут я распрощался с десятью тысячами долларами распрощался без сожаления. Я хорошо чувствую людей, и журналист мне понравился - он был бесхитростным и умным, в нем чувствовалась сила человека, понимающего основные законы развития нашего больного общества. Он принимал мир таким, каким он был, не питая никаких иллюзий. Нынче редко встретишь незнакомых людей, которым можно верить с первых минут.