Скорость

Однако на дисплее высветился знакомый Билли номер: Лэнни.

Глава 10

Залитая звёздным светом, в окружении дубов, церковь стояла рядом с автострадой, в четверти мили от поворота к дому Лэнни Олсена.

Билли проехал в юго-западный угол автостоянки. Там, под кроной громадного дуба, выключил фары и заглушил двигатель.

Мощные оштукатуренные стены с декоративными башнями поднимались к оранжевой черепичной крыше. В нише колокольни стояла статуя Девы Марии с распростёртыми руками, приглашая в церковь страждущее человечество.

Здесь каждый крестившийся ребёнок был потенциальным святым. Здесь каждое венчание обещало счастье на всю жизнь, независимо от характера жениха и невесты.

У Билли, разумеется, было оружие.

Пусть и старое, не из недавних покупок, но надёжное. Билли регулярно его чистил и хранил как положено.

Компанию револьверу составляла коробка патронов калибра 0,38 дюйма. И на патронах не было следов коррозии.

Когда Билли доставал револьвер из металлического ящика, в котором тот хранился, ему показалось, что оружие стало тяжелее. И теперь, беря револьвер с пассажирского сиденья, он мог бы сказать то же самое.

Этот конкретный «смит-и-вессон» весил всего лишь тридцать шесть унций, так что, возможно, веса револьверу добавляла его история.

Билли вышел из «Эксплорера» и запер дверцы.

По трассе проехал одинокий автомобиль. Фары осветили автостоянку в каких-то тридцати ярдах от Билли.

Дом священника находился по другую сторону церкви. Даже если бы священник страдал бессонницей, он бы не увидел и не услышал въехавшего на стоянку внедорожника.

На дорогу Билли возвращаться не стал, вышел на луг. Трава доходила до колен.

Весной здесь росло столько маков, что луг становился оранжево-красным. Теперь все они засохли под ярким солнцем.

Билли постоял, дожидаясь, пока глаза привыкнут к безлунной темноте.

Прислушался. Воздух, казалось, застыл. С автомагистрали не доносился шум проезжающих машин. В его присутствии замолкли цикады и лягушки. Он мог услышать звезды, если бы те заговорили с ним.

Убедившись, что глаза приспособились к звёздному свету, Билли двинулся по чуть поднимающемуся лугу к двухполосной дороге, которая заканчивалась у дома Лэнни.

Его тревожили гремучие змеи. В такие вот тёплые летние ночи они охотились на полевых мышей и зайчат. Однако до дороги он добрался неукушенный и миновал два дома, оба тёмные и молчаливые.

Во дворе второго дома за забором спущенная с цепи собака бегала взад-вперёд, но не лаяла.

Дом Лэнни и дом с собакой во дворе разделяла треть мили. Здесь, наоборот, в каждом окне горел свет.

Во дворе Билли присел за сливовым деревом. Он видел западную стену дома, которая находилась прямо перед ним, и часть северной.

Оставалась вероятность того, что все это действительно шутка, а шутником был Лэнни.

Билли не знал наверняка, что в городе Папа убили блондинку-учительницу. Он положился на слово Лэнни.

Он не видел в газете сообщения об убийстве. Возможно, убитую обнаружили слишком поздно и материал не успел в последний выпуск. Кроме того, он редко читал газеты.

Опять же, он никогда не смотрел телевизор. Иногда слушал прогноз погоды по радио, когда ехал на автомобиле, но в основном обходился музыкой с компакт-дисков.

Художник-мультипликатор, в принципе, должен быть шутником. Но если у Лэнни и имелись задатки шутника, то они очень уж долго подавлялись. Общаться с ним было приятно, но обычно он никого не смешил.

И Билли не поставил бы свою жизнь (или даже десятицентовик), что Лэнни Олсен столь жестоко подшутил над ним.

Он вспомнил, каким потным, озабоченным, расстроенным был его друг на автомобильной стоянке у таверны вчерашним вечером. Лэнни ничего не умел скрывать. Если бы он мечтал стать актёром, а не художником-мультипликатором и если бы его мать не заболела раком, в итоге он бы всё равно оказался копом с отрицательными отзывами в личном деле.

Присмотревшись к дому, убедившись, что никто не наблюдает за ним из окна, Билли пересёк лужайку, прошёл мимо парадного крыльца, посмотрел на южную сторону дома. И там светились все окна.

Он обошёл дом сзади, держась на некотором расстоянии, увидел, что дверь чёрного хода открыта. Полоса света, словно ковёр, лежала на заднем крыльце, приглашая переступить порог кухни.

Такое откровенное приглашение предполагало наличие ловушки.

Но Билли уже не сомневался, что в доме он найдёт мёртвого Лэнни.

«Если ты не обратишься в полицию и они не начнут расследование, я убью неженатого мужчину, исчезновения которого мир не заметит».

На похороны Лэнни не пришли бы тысячи скорбящих, их не набралась бы и сотня, хотя некоторые заметили бы, что его нет с ними. Не весь мир, но некоторые.

Когда Билли делал свой выбор, сохраняя жизнь матери двоих детей, он понятия не имел, что выносит смертный приговор Лэнни.