Скорость побега. Чародей поневоле

— Он учитель, — напомнил ей Дар. — А Шаклар — политик. Чолли по-настоящему интересует единственное: многому ли вольмарцы научатся в процессе торговли, а Шаклара заботит исключительно то, чтобы в результате оной укрепились экономические связи между вольмарцами и солдатами. Ну и оба они, само собой, пекутся о добрососедских отношениях.

— Само собой, — язвительным эхом отозвалась Сэм. — Кроме того, насколько я понимаю, каждая твоя вылазка позволяет вам узнать нечто новое о вольмарской культуре.

— Естественно, — кивнул Дар. — И всеми своими познаниями я честно делюсь с Чолли, а уж он заботится о том, чтобы эти познания запустить в качестве сплетен в своем заведении. Дай нам еще десять лет — и солдаты с вольмарцами будут знать друг о друге, как о себе самих.

— Что ж, в финансовых делах они уже, похоже, разбираются очень даже неплохо.

— А Стотмейр и в юриспруденции недурственно ориентируется, — несколько уныло подтвердил Дар. — Тут он прогрессирует просто на глазах.

Сэм нахмурилась.

— Ты говоришь прямо как учитель об ученике, который подает слишком большие надежды и вот-вот заткнет тебя за пояс! Да?!

Дар злорадно ухмыльнулся.

— Ну конечно! — воскликнула Сэм. — Как это я сразу не догадалась! Чолли не торговцев на работу нанимает, он набирает учителей-добровольцев!

— Ты близка к истине, — подтвердил Дар. — Но нам все-таки приходится немного заботиться о прибыли и убытках.

— А как насчет убытков для армии?

— А? — недоумевающе вопросил Дар. — Какие убытки для армии?

— Ну, хотя бы вот эти части для лазеров — это же стратегический товар или как?

Дар долго, не мигая, смотрел на девушку, попутно становясь все серьезнее.

— Да ладно, не бойся. Мне можешь честно сказать. Я это к тому, что уже успела вызнать столько, что мне ничего не стоит вас утопить, если я уж так этого захочу.

Широкая улыбка Дара сменилась печальной усмешкой.

— Куда уж нас топить? Мы и так потонули — глубже некуда.

Сэм это нисколько не тронуло. Она сурово сдвинула брови.

— А откуда ты знаешь — вдруг я, к примеру, шпионка из Межзвездного Бюро? Или лазутчица из штаба армии, которую послали вынюхать, чем тут на самом деле занимается Шаклар? Между прочим, вернувшись на Терру, я запросто могу настучать на Шаклара, и тогда его мгновенно отзовут с этой планеты.

Дар кивнул:

— Запросто можешь, не сомневаюсь.

Сэм попятилась, глядя на него, как мышь на кота, который только-только проснулся.

— Но не станешь этого делать, — заключил Дар.

Сэм возмущенно фыркнула.

— Тебе-то откуда знать — стану или нет?

— Ну, во-первых, я не верю, что на Терре хоть кому-то по большому счету есть дело до того, что тут происходит, — ни в штабе армии, ни в Бюро.

— Шаклар тут фактически занимается основанием военной базы, — напомнила ему Сэм.

— Ну и что? Толку от этой базы… Он даже вольмарцев покорить и то не в состоянии.

— Да, но он намерен объединить их в некое неразделимое сообщество со вверенными ему заключенными!

Дар улыбнулся и пожал плечами.

— И что с того? Как ты думаешь, что он станет делать с этим сообществом? Построит длинную-предлинную лестницу и заберется по ней на Терру? — Он покачал головой. — Шаклар и не думает грозить никому за пределами этой планетки, а уж ребятам на Терре ровным счетом никакого дела нет до того, кому он грозит на Вольмаре. — Дар подбросил и поймал пластиковый кубик. — И потом, не верю я, что ты и вправду шпионка. Ты могла сойти за репортершу, выискивающую маленькую сенсацию, но неужели за маленькой сенсацией стоило забираться в такую глушь?

— Почему бы и нет? — пожала плечами Сэм. — Была бы сенсация. На Терре такая скукотища — там вообще ничего не происходит.

— Ну, ладно, — проговорил Дар. — Допустим, у тебя именно такая цель. Но чего ты в действительности можешь добиться? Слепишь десятиминутный сюжетик для терранских новостей насчет жутких коррупционеров на Вольмаре, да?

— А почему бы и нет? Вольмар так далеко от Терры, что всякий репортаж отсюда сойдет за экзотику. Так что на некоторое время может вполне заинтересовать народ. Поверь, на Терре действительно скукотища смертная.

Дар пожал плечами.

— На шесть дней разговоров — и все дела.

— На девять.