Скорлупы. Кубики

И мы тоже так захотели, как в фильме, я взял Алтынину, и она стала мне сосать, а Нестерова сосала у Сахно, а потом они поменялись, и я понял, что Нестерова сосёт лучше Алтыниной, и мы как-то сразу с Сахно решили, что на роль той, которую двое натягивают, больше подходит Нестерова, она вообще была такая бомбистая, а Алтынину мы определили в сторонке плакать по сюжету. Ну, и так мы пристроили Нестерову, а Алтынина сходила за косынкой Нестеровой, стояла возле дивана и злилась и типа нас подкалывала, типа у Сахно счас упадёт, а Нестерова счас пёрнет, а Нестерова на неё в шутку ругалась и смеялась, что Алтынина всем мешает. Я уже, честно говоря, спустил один раз и у меня не стоял, а Нестрова мне предложила её в задний проход, послюнила там, и у меня опять встал. Я только засунул чуть-чуть и сразу от чувства кончил, а Алтынина сказала: “Даже не донёс, разлил”, – типа, я слишком быстрый. Нестерова говорит: “Давай дальше”, – и я вспомнил, что в коридоре у Геры лежал такой гвоздодёр с чёрной резиновой ручкой. Я за ним быстро сходил. Нестерова чуть испугалась, но согласилась, я вначале просто ввёл во влагалище рукоятку, чтоб сделать скользкой, а потом уже, когда мокрую, то засунул в задний проход. Нестерова стала как в фильме кричать, а Сахно давал ей в рот. Сразу после того, как я засунул ручку гвоздодёра и высунул, крови я не заметил, только моя сперма ну и немного кала, но я не хотел на него смотреть и быстро засунул ручку обратно внутрь. Во время этого мы все громко стонали. Неожиданно в квартиру позвонили, я сначала не открывал, тогда кто-то выключил свет на счётчике, который был на площадке, а затем включил его. Я надел брюки, вышел, открыл дверь и увидел соседа Геры. Он так заинтересованно спросил меня, дома ли Гера, я ему ответил, что Геры нет, и сразу захлопнул дверь. К этому времени у меня уже опять упал, и я смог поссать и вернулся в комнату. Я увидел, что по сюжету Алтынина уже сидит на диване, а Нестерова стоит на коленях и её голова находится между ног Алтыниной, и я подумал, что Нестерова уже отлизывает Алтыниной, которая держит Нестерову за косынку, обернув её вокруг шеи Нестеровой. Алтынина как-то таскала Нестерову из стороны в сторону, а Сахно, он стоял сзади и быстро туда-сюда водил ручкой гвоздодёра. Он передал ручку мне, а сам побежал додрочить на Нестерову и тоже взялся за косынку, таскал и дрочил. Я вдруг говорю: “Хватит, соседям всё слышно!”

Алтынина отпустила косынку, и Нестерова упала на пол около дивана. Она лежала на правом боку, рот у неё был приоткрыт. Сначала я не понял, что произошло. По виду Сахно я также понял, что он не понял, что произошло. Алтынина продолжала сидеть на диване раздвинув ноги, отходила от лесбиянства. Потом Алтынина принялась бить Нестерову по щекам, и я подумал, что Нестеровой или плохо, или она потеряла сознание. Алтынина хотела её посадить на пол, но Нестерова опять упала. Мы решили, что Нестерова от выпивки потеряла сознание. Я говорю: “Надо одеваться и сваливать”, – и сказал отдельно Нестеровой: “Поднимайся!” – мы сели вокруг неё и вдруг догадались, что она мёртвая и у неё до сих пор в заднем проходе гвоздодёр. Я вынул гвоздодёр и тогда увидел на ручке много крови.

Мы все очень сильно испугались происшедшего и занервничали. Стали советоваться, что же теперь нам делать. Алтынина сказала, надо что-то предпринять, иначе нас за убийство посадят. Я говорю, что только её посадят, потому что это она по сюжету душила. Алтынина ответила, что Сахно тоже душил, а я придумал гвоздодёром в задний проход и этим убил, а не они её задушили. Я спрашиваю: может, быстро вызвать скорую? Короче, мы совсем растерялись и очень ругались и ссорились. Алтынина говорит, хватит ссориться, Нестерову надо куда-то отвезти и там выбросить.